Она улыбнулась ему. Он ей понравился, и за такое-то короткое время! Невероятно.
– Это верно, – ответила она. – Так что ты скажешь королю?
– Скажу, что ты идеально здорова, но я без понятия – сумасшедшая ты или нет. Как бы то ни было, ты не выглядишь идиоткой, пускающим слюни.
– Ооо, как мило.
– Время покажет, – продолжил он задиристо. – И только я подумал, что здесь стало скучно. К тому же, сколько времени Бетси может с ума сходить по своему свадебному букету?
Она не ответила; ее занимала картинка, возникшая у нее в голове.
– Доктор Спанглер, – позвала она через несколько секунд.
– Дорогуша, зови меня Марк. Доктор Спанглер – это… он мне не знаком, вообще-то, но все равно звучит странно.
Она потянулась и тронула его за руку, нежно, как она считала, но он ойкнул и отдернулся.
– Ой! Дорогуша, ты не понимаешь своей силы.
– Позови охрану, прежде, чем лечить первого пациента. Пусть проверят карманы его пальто. Понятно? Потому что, если не проверить… – она потерла виски, ожидая приступа головной боли, если вдруг он ее проигнорирует, не говоря уж о раздражающих ее похоронах и истерике Бетси. – Если нет, то первый пациент будет твоим последним… перестань!
Он выхватил стетоскоп и прослушивал ее сердце. Антония отодвинулась.
– Ты слышал, что я сказала?
– Угу. А ты знала, что твой пульс учащается, когда у тебя видения или как они там?
– Да, – ответила она и выпроводила его. – Помни, что я сказала! – проорала ему вслед и захлопнула дверь прежде, чем он смог еще раз достать ее своими вопросами.
Глава 7
И у парня был не один, дамы и господа, а два ствола! И он через каждое слово матерился. Это был как в одной из жутких серий «Дэдвуда»[3].
Все происходило ранним утром, за час или около того до рассвета. Джессика и Бетси слушали, раскрыв рот. Тина и Синклер немного лучше скрывали свои чувства, но не могли спрятать интерес. Антония зевала, скучая.
– Тридцать восьмой и сорок пятый (калибр), святые угодники! И вот что я вам скажу, в ту же минуту, как я бы попытался его дренировать[4], он размазал бы мои мозги по стенам. Что, конечно, улучшило цветовую гамму, а больше ничего.
– И Антония сказала тебе, что это случится? – осторожно спросил Синклер.
– Да!
– Нет, – заметила Антония. – Я сказала, что тебе нужно позвать охрану для проверки карманов его пальто. Насколько я могла судить, там можно было обнаружить просто пачку жвачки.
– Ты спасла его, – выдохнула Бетси.
– Да это же всего лишь оружие. – А, точно. Оружие немного серьезнее воспринималось обычными людьми. – Хммм, может и спасла, – она выжидала. Все они выжидали.
Наконец, Антония сказала:
– Но я не чувствую себя лучше. Я имею в виду, я не чувствую, что получила то, чего хотела.
– А это сразу же должно произойти? – поинтересовалась Бетси. – Бумс: ты удовлетворена и едешь домой?
– Чего же ты хочешь? – спросила Тина.
Антония пожала плечами, отчасти потому, что не была на сто процентов уверена, а отчасти – потому что это никого, черт возьми, не касалось, а еще отчасти – если это было действительно так – ей было просто стыдно. Ну как рассказать незнакомым, что ты хочешь быть своей, иметь друзей и семью, которые бы тебя не боялись?
– Что ж, спасая Марка, ты точно мне помогла, – ответила Бетси. – Спасибо.
– Нет, – заметил Синклер.
– Ой, как мило, – съязвил Марк.
– Не пойми меня неправильно, доктор Спанглер, но я не понимаю, как спасение твоей жизни может напрямую помочь Элизабет.
– Вот это гораздо лучше, – обратилась к ней Антония. – Тебе нужно использовать это имя вместо Бетси. Бетси звучит глупо.
– Ой, заткнись, – ответила ей Бетси. – И Синклер, о чем это ты?
– Думаю, он прав, – неохотно отметил Марк. – Моя смерть тебя бы ужасно расстроила, но ты бы продолжала жить.
– И жить, и жить, и жить, – мрачно откликнулась Бетси.
– Так спасение Марка было вроде бонуса? Тебе и правда нужно сделать здесь что-то еще? – спросила Джессика.
Антония пожала плечами.
– Очаровательно, – интригующим тоном отозвался Синклер.
– Милая, как только дождемся открытия баров сегодня – я куплю тебе выпивки.
– Я не пью, – ответила Антония. – И ты с ума сошел, если пьешь. Ты же знаешь, что алкоголь – это яд, верно? Ты разве не доктор?
– О, замечательно, – сказала Джессика. – Гадалка-моралистка. Таких больше всего люблю.
– Посмотрим, предупрежу ли я тебя о смертельной опасности.
[3]
[4]