– Да ты смеешься надо мной? Ты ведь смеешься надо мной? – Антония помолчала. – Ты не смеешься.
Бетси указала на угол.
– Чем быстрее пойдешь туда и отвернешься, тем быстрее отсюда уйдем.
– Думаю, будет верным сказать, что меня раньше никогда не ставили в угол.
Бетси хихикнула.
– Никто не ставит Бейби в угол[6].
– Что?
– Ничего. Кино для мартышек.
Парень, отрубившийся около фонаря, застонал и перевернулся как рыба на льду. А другой, со сломанной рукой, потерял сознание от боли.
– Ну, тогда я пошла в угол.
– Вот это жизнь я себе устроила, – пробормотала Бетси и промаршировала к фонарю.
Антония зевнула и не стала обращать внимания на стоны и хлюпающие звуки. Когда королева закончила, Антония подошла к ней.
– Ты готова?
Удивительно, но Бетси выглядела... как бы это назвать? До ужаса испуганной.
– Прости, что тебе пришлось это увидеть.
– Да ты же меня в угол поставила, – напомнила та. – Я только слышала.
– Да, но это… отвратительно. Так мерзко, так мерзко. – Она прикрыла глаза на мгновение, а потом подняла взгляд. – Только не с…
– Только не с Синклером, – догадалась Антония.
–Да. Да! Откуда ты знаешь?
Антония постучала пальцем себе по носу.
– Фу! В смысле, здорово! Погоди-ка. Я думала, ты не можешь нас учуять.
– Я могу слегка чуять твою кровь. Которая была на нем прошлой ночью. Не волнуйся. Мне какое дело? Вы же вампиры, е-мое, почему бы вам не делиться кровью?
– Мы это обсуждать не будем, – объявила Бетси и пошла, стуча каблуками своих глупых туфлей, дальше по улице.
Антония поторопилась, чтобы догнать ее.
– Тебе не нужно стыдиться. Это же твоя природа. В смысле, я же люблю сырые стейки, и ты никогда не услышишь, чтобы я за это извинялась.
– Это другое.
– Абсолютно то же.
– Ты уже слишком много проводишь со мной времени – уже «абсолютно» начала говорить. Ты сказала «абсолютно»!
– Абсолютно нет, – она протянула руку и потрогала Бетси за подбородок. – Ты тут пятнышко оставила.
Бетси дернулась, уклонившись и придя в себя, а затем выдала вымученную улыбку.
– Спасибо.
Минуту они шагали в тишине, а потом Бетси спросила:
– Ты и правда не считаешь это мерзким?
– Да ты шутишь? Да у меня на выпускном в школе больше крови пролилось.
Антония развеселилась, увидев, как Бетси чуть не навернулась на своих каблуках.
Глава 9
Они вернулись за пару часов до рассвета, как раз в это время Джессика вынесла огромный мешок с мотками шерсти для вязания.
– Я отнесу их вниз, – предложила Антония.
– Да все в порядке, я отнесу их сама.
Антония вырвала мешок из рук Джессики, которая от этого чуть не растянулась на полу.
– Я настаиваю. Кроме того, это еще один способ отработать свое проживание.
– Ну, да, как хочешь, – проворчала Джессика, потирая локоть. – Чтоб ты свалилась на лестнице и сдохла.
– Ну, спасибо.
Самое смешное, она так торопилась спуститься в подвал увидеть Гаретта, что и в самом деле чуть не навернулась.
И ради чего: его там не было.
Она везде искала: прислушивалась, как могла, раздраженная, потому что ее обоняние не помогало. Это был огромный подвал – по всей длине дома – со множеством маленьких комнат, укромных уголков и тайных местечек, и поиск занял много времени.
Наконец, она сдалась, оставила мешок с шерстью на одном из столов и потащилась наверх, в свою комнату…
Чтобы найти Гаретта, притаившегося на ее столе (на самом краю), сидящего в позе коршуна, идеально держа баланс: руки на коленях, взгляд прикован к двери.
– Наконец, – произнес он умиротворенно, пока Антония закрывала дверь и пыталась не обмочить штаны от неожиданности.
– Да я же тебя везде искала, придурок! Если бы все узнали, что ты ушел из своей подвальной клетки, они бы с ума сошли, догоняешь меня?
– Догнать тебя, – повторил он и спланировал со стола на нее. Она увернулась – он врезался в дверь и съехал на пол.
– Ха! – крикнула Антония, скидывая пальто и пританцовывая вокруг Гаретта, лежащего лицом вниз. – Я тебе не такая. Получил свое.
Одним плавным движением он поднялся на ноги и снова набросился на нее. Визжа от смеха, она позволила перенести себя на кровать.
– А, какого черта, – сказала Антония, обвивая его руками. – Такая я, такая.
Он уткнулся ей в шею и, хотя она этого ожидала, но все равно удивилась, когда он укусил ее. Она удивилась и тому, что все оказалось настолько великолепно. До того она все время была охотником: искала добычу, жертву, того, кто слабее. Но позволить взять себя, позволить получить ему то, чего он хотел – это было так волнующе и ощущалось совершенно по-другому. До этого она всегда была волком, теперь же стала кроликом – и это было чудесно.
[6]
"