Выбрать главу

Однако после первой же встречи арестант не захотел иметь с Любашей ничего общего. Скорее всего, потому что испугался многочисленных уродств на её лице и теле. Ведь она его фактически надула, отправив по почте своё фото, где страшная багровая родинка на щеке была искусно закамуфлирована.

Единожды солгавший, кто тебе поверит? Несчастная женщина долго вымаливала прощение. Носила милому дружку передачи, писала записки. Но зеки – народ суровый и решений своих, как правило, не меняют. Так и вернулась она домой – несолоно хлебавши. Осознала ли свою ошибку? Дошло ли до неё, что ни в коем случае нельзя обманывать близкого человека? Поняла ли, что недопустимо делать то, что противно нашему естеству, нашей недремлющей совести? Искренне в этом сомневаюсь!

Но даже получив эту оплеуху, Любаша и не собиралась впадать в уныние. Напротив, решила форсировать отношения с Володей и вывести их из безнадёжно затянувшегося конфетно-букетного периода на финишную прямую. Все подробности этой истории наш герой-любовник узнал значительно позже, а в тот день Люба просто сообщила ему, что был у неё почтовый роман, который завершился неудачей. Это признание вывело Владимира из себя. Сначала он хотел расстаться с неверной подругой навсегда, но вдруг почувствовал, понял, как сильно привязался к этой несчастной сорокалетней женщине. Может быть потому, что рядом с ней как-то сами собой забывались все его беды и неудачи.

6.

Разлука сближает человеческие души. Вот и герои нашего повествования после всего пережитого поняли, что жизнь жестокая штука, а потому им лучше держаться вместе. Теперь во время прогулок Любаша брала своего верного товарища за руку, слегка сжимая или поглаживая своими тонкими пальцами его крепкую кисть. Он ей отвечал взаимностью, и это стало для них – как откровение, будто приглашение к разговору, к дальнейшим действиям. Однако уединиться влюблённым было негде, и это обстоятельство стало непреодолимым барьером, переступить который они пока что не могли.

Снять номер в гостинице было нереально без штампа в паспорте. С советских времён сохранилось правило, согласно которому жить вместе могли исключительно только супруги. Но дело было даже не в этом, а в том, что у Володи не было денег. Работать-то он работал, но мизерную зарплату выдавали от случая к случаю, а тут ещё алименты…

И тогда Любаша взяла инициативу в свои руки. В поликлинике, где она трудилась, был небольшой кабинет, на скорую руку переоборудованный под склад. Вот в этом самом помещении, договорившись со сторожем, она и назначила встречу своему милому дружку. Коробка конфет, бутылка вина, букет скромных цветов, приглушённое освещение – такая обстановка весьма располагала к интиму.

Разлив вино по каким-то медицинским мензуркам, друзья выпили, закусили, поболтали о том, о сём, а затем, выключив свет, с радостью и вожделением занялись запретными, но сладостными утехами, кои со времён Адама и Евы стали весьма популярны у потомков наших грешных прародителей. К тому времени Володя настолько привык к своей подруге, что его совсем не пугали родинки и пеньки на её теле. К тому же она оказалась весьма темпераментной и любвеобильной особой.

Но когда, насытившись, любовники наконец оторвались друг от друга и включили свет, внимание нашего донжуана привлекло какое-то огромное тёмное пятно на обнажённой груди Любаши. Он провёл по нему пальцами, но тут же с чувством гадливости и омерзения отдёрнул руку. Это были волосы - не волосы, но какая-то грубая взъерошенная шерсть – своеобразная борода, которая росла там, где её не должно быть, где у большинства женщин всё гладко и выпукло.

«Обезьяна», – промелькнула неприятная мысль.

Любаша весело смеялась, пытаясь увлечь милого дружка новыми любовными игрищами. Бесполезно! Он просто физически не мог к ней больше прикоснуться. Почему? Видимо, где-то в глубинах его сознания волосатая женская грудь ассоциировалась с диким лохматым животным, которое в принципе не могло вызвать у мужчины нежных эротических чувств. То есть, абсолютно никаких – ни вожделения, ни желания – полный ноль. Дикий атавизм на груди у Любаши скорее пугал Володю, нежели забавлял его. Так бывает иногда. Где-то внутри вдруг перещёлкнется таинственный тумблер, и мир вокруг тебя меняется кардинально, становится совсем другим.