И правильно! Снадобье, прописанное Колдуном, не помогло вздорной старухе. Напротив, принимая его, та сильно сдала за короткое время: похудела, жалобно стонала по ночам, ругалась с Катей из-за любой мелочи. Какая-то страшная болезнь грызла изнутри старую ведьму, и однажды утром Катерина нашла в постели её мёртвое вытянувшееся тело.
Колдун на похоронах заявил, что покойница завещала ему свой дом и имущество, что жильцам он разрешает здесь жить только до весны, а там – скатертью дорожка, ищите, мол, другую квартиру. Возмущённая квартирантка возражала, просила не выгонять их, ведь она до последнего присматривала за больной старухой, но новый хозяин только окинул её своим пустым гипнотическим взглядом и процедил сквозь зубы:
– Ты сама не захочешь здесь жить!
С тех пор Катя, нервы которой и так были на пределе, окончательно потеряла покой. В ночных кошмарах ей снились могильные кресты, приходила усопшая бабка с клюкой и требовала, чтобы ей дали напиться. А однажды вечером ни с того ни с сего вдруг стала скрипеть и заметно прогибаться сетка кровати, на которой умерла бывшая хозяйка старого дома, который, похоже, стал теперь прибежищем нечистой силы.
Увидев воочию, что творят потусторонние силы, Катя испугалась до смерти, а затем, не помня себя от ужаса, схватила спящего ребёнка и в чём была, опрометью выскочила на улицу.
«Пришла весна-красна, откуда не ждали! – мелькали в её голове шальные мысли, когда буквально летела она по тёмному дощатому коридору. – Вот, оказывается, как Колдун выгоняет жильцов из своего дома!»
Переночевав у соседей, женщина съездила в деревню и вернулась оттуда с младшим братом. Не могла она больше одна жить в заколдованном доме. Именно в этот момент и познакомился с ними Володя.
7.
Они договорились о встрече, и через пару дней вечером после работы наш герой-любовник снова переступил порог нехорошего дома. С собой он принёс бутылку вина и, как обычно в таких случаях, немудрящую закуску. Бабкину кровать к тому времени разобрали и вынесли вон, однако чудеса, связанные с неприкаянной душой усопшей старухи, от этого не прекратились, и перепуганная Катя со страхом прислушивалась к каждому шороху. Сели за стол, открыли бутылку.
– Нет, так дальше нельзя, – скороговоркой жаловалась Владимиру Катерина. – Нервы у меня не железные, а тут такое… можно и с ума сойти. Это всё Колдун подстроил, его проделки! Надо идти с ним договариваться, чтобы подождал, не выгнал нас, пока не найдём другую квартиру. Эх, а я так надеялась, что это будет наш дом, что всё наладится…
– Да уж, – вздохнул Володя. – Вам бы с Викой отдохнуть, успокоиться. Глядишь, и не станет мерещиться всякая чертовщина. В деревню поезжайте, к матери. Хоть на неделю.
– Ты знаешь, я тоже об этом думала, – вздохнула Катя. – На работе меня отпустят... А ты приходи дней через десять. Сейчас у меня просто голова кругом идёт. Навалилось всё разом, и конца-края не видно!
На том и порешили. Договорившись о следующей встрече, Володя попрощался и отправился домой. Он бодро шагал по тёмной вечерней улице. Вино приятно кружило слегка захмелевшую голову, а в ушах звучала разудалая песня о фонариках, которая была тогда у всех на слуху. При этом редкие обшарпанные не до конца ещё добитые хулиганьём светильники на покосившихся столбах весело подмигивали ему, даря свой животворящий свет случайным прохожим – назло всем бедам и катаклизмам.
Наконец-то после стольких неудач и разочарований впереди у Владимира замаячила хоть какая-то вполне реальная перспектива. Неизвестно, что будет дальше, как всё сложится, но он чувствовал, что нужен этим людям – Кате и маленькой Вике. Сомнения, конечно, были. Ему претил грубоватый деревенский нрав молодой вдовы при живом муже. Но была надежда, что со временем всё это можно будет исправить, сгладить, отнивелировать…
8.
Подходя к своему разорённому гнезду, Володя увидел среди игравших во дворе ребят двенадцатилетнего сына Диму. Сердце защемило, он подошёл к мальчишке, о чём-то заговорил с ним, сказал несколько ласковых слов.
Как давно он не общался с детьми! Старшая дочь – дело ясное – отрезанный ломоть. Но ей уже восемнадцать – взрослый самостоятельный человек. Настолько самостоятельный, что отказалась от родного отца – дикий, ничем не оправданный шаг. Так делать нельзя даже в угоду матери, у которой любовь к бывшему мужу (а она ведь была, эта самая любовь) сменилась лютой ненавистью.