— Ну, это как себя поставить, Наташенька, — неуверенно возражала гостившая у нее мама, которая в глубине души считала, что они с отцом ошиблись, лишив девочку высшего образования.
— Я себя уже поставила! — отрезала Наташа. — Меня на работе никто не смеет гонять!
Кроме того, она слишком хорошо знала, что рыночной экономике закон не писан. И странно, что эти навороченные бизнесмены так быстро все забыли, в том числе и 98-й год. В любой момент самые крутые карьеры могут лопнуть, дутые капиталы уйдут в песок, фирмы разорятся, банки обанкротятся. Но стричься люди будут всегда. Наташа хорошо помнила, как в период всеобщей нищеты, когда люди в семь утра занимали очередь за молоком, она своими стрижками на дому у самых ранних «новых русских» заработала на первую машину, за которой муж — просто разврат по тем временам — ездил в Германию.
Сережа Градов, бывшее математическое светило школы, еще в институте подрабатывал в каких-то левых конторах, монтируя чипы для металлоискателей и прочих систем контроля. Он так и пошел по этому простому и востребованному пути, хотя мог бы стать хорошим инженером-электронщиком. Когда вокруг возникали разговоры о фантастических окладах, которые платят в хай-теке[2] Канада и Штаты, Сергей, так же как и Наташа, отшучивался, что, мол, не нужен нам берег турецкий… Но жене он однажды признался, что давно потерял ту квалификацию, с которой специалист его профиля чего-то стоит на Западе. Наташа только погладила его по плечу, и этот грустный факт навсегда остался семейной тайной.
Больше всего Наташа боялась, что кто-то будет ее жалеть. Она добилась своего — ее не только не жалели, ей завидовали. У нее всегда все было хорошо, просто замечательно, лучше всех. В компании бывших одноклассников она до сих пор ловила восхищенные взгляды мужчин и ревнивые — женщин. И то, и другое Наташа Градова воспринимала с чувством глубокого удовлетворения, как говорили в застойные времена ее детства и острили в бесстрашные дни ее юности.
Ни годы, ни роды не повредили Наташиной изящной фигурке и милому фарфоровому личику. У нее была просторная квартира в сталинском доме на Профсоюзной. Муж работал в системе компьютерной безопасности крупного банка и прилично зарабатывал, дети отлично учились в лицее. Она всегда была спокойна и покладиста, со всеми сохраняла ровные отношения и являла для окружающих образец сложившейся женской судьбы.
То была одна жизнь Наташи Градовой, о наличии же второй не знали даже лучшие подруги. Она происходила в ином мире, но не на телеэкране и не в Интернете, как у многих ее современников. Наташа не любила кино, потому что страсти и события, которые творились на экране, были доступны всем и каждому. С книгой она встречалась наедине.
Любовь к чтению ей привили в школьные годы, и с тех пор какой-нибудь карманный бестселлер с аккуратной закладкой всегда лежал либо в ее сумочке, либо, в отсутствие клиентов, на столике под зеркалом. Но никто не представлял себе, что значат для Наташи книги.
День за днем она спасалась бегством от злодеев, интриговала против всесильных властителей, отдавалась бесстрашному герою, умирала с ножом в сердце, танцевала на балах и ныряла в морские глубины… Любовь, ужас, ревность, отчаяние, чувственность окатывали ее волнами, когда она с непроницаемым видом перелистывала страницы. От окружающей жизни она давно не ждала ничего интересного, кроме, пожалуй, пенсии, когда работы не будет, выросшие дети отделятся, и можно будет читать, читать, читать с утра до вечера.
В свое время она прочла немало серьезных книжек, но они слишком достоверно и безжалостно описывали жизнь. В них было так же много уродства, мелочности, тоски и однообразия. Чем ближе к реальности была книга, тем более она огорчала Наташу. Как все бывает на самом деле, она знала сама. Ей хотелось того, чего не бывает. Этот яркий и прекрасный мир открылся ей в дамских романах, псевдоисторических сочинениях и прочей, как говорили интеллектуалы, макулатуре. Наташа на интеллектуальность не претендовала. Ей вполне хватало макулатуры.
Сегодня, как обычно, она устроилась в уголке вагона, радуясь, что в середине дня в сторону центра всегда есть свободные места. Книга стала ее раздражать на втором перегоне. Еще через пару страниц она поняла почему: главный герой напоминал сегодняшнего посетителя, Вадима Григорьевича, который оказался не Вадимом Григорьевичем и взбудоражил весь салон.
Людей, похожих на книжных персонажей, Наташа активно не любила, как и слишком достоверных героев, похожих на живых людей. В этом смысле ее совершенно устраивал муж Сережа — в нем не было ни капли чего-либо героического и романтического. Именно поэтому всегда, со школьных лет, он вызывал у нее абсолютное доверие. Он был простой, бесхитростный, приземленный — одним словом, настоящий.