— Светка! — вырвалось у него наконец с мольбой и отчаянием. — Свет, послушай!
Итак, есть еще Света, пятый угол в нашем тесном треугольнике. Сейчас он объяснится со Светой, а там, может, и до маленькой Таты дойдет очередь. Нет уж, ребята, разбирайтесь сами.
Таня рванулась мимо оторопевшего Вадима и дамы из Петрозаводска, прочь из этого гадюшника, на лестницу, на улицу, чтобы никогда никого из них не видеть.
Она больше никогда никого не увидела.
Глава 20
Лена шла к «Дому под парусом» по инерции. Свою миссию она считала выполненной, а расследование завершенным. Любочка все выяснила, сказала ей по телефону Карина. Девочки уже в курсе, а Лену эпилог детектива ждет сегодня после обеда.
Лену это немного задело — все-таки она старалась, выслеживала Колосову, заводила с ней знакомство, а Любочка вдруг раз — и все выяснила. Да и в голосе Карины почему-то не слышно было радости по поводу раскрытия тайны. Ладно, на месте разберемся. А пока им с Чарликом нравился новый маршрут прогулок, и они решили ходить по нему, пока не надоест.
На этот раз Чарли почему-то нервничал. Дойдя до «Дома под парусом», Лена поняла почему. Он не любил скопления народа и шума, а тут напротив подъезда толпились люди. Много людей. И милицейская машина с крутящейся мигалкой. И еще какая-то сирена пела вдалеке.
Когда Лена подошла к людям, из-за угла, завывая, вынырнула «скорая». Взвизгнули тормоза. Толпа качнулась и пропустила врача и двух санитаров с носилками.
— Что случилось? — спросила Лена у стоящей поодаль старушки. Чарлик упирался и не давал ей подойти поближе.
— Задавили, прости осподи, — сокрушенно покачала головой та. — Деушку задавили.
— Из этого дома? — брякнула Лена первое, что пришло в голову.
— Грят, нет, нездешняя. В гостях, что ли, была. Грят, выскочила из подъезда, как ошпаренная, и прям под колеса. Женщина в машине была, грит, не ожидала, затормозить не успела. Звестно, как они ездють на этих аномарках, ничего не видять. Почитай, насмерть.
Лена огляделась по сторонам, нашла на газоне подходящий кустик и привязала возмущенного Чарли. Пробраться в первые ряды было невозможно, но с ее ростом это и не требовалось. Через головы она разглядела серебристый джип «тойота» и белое как мел лицо Колосовой. Она что-то настойчиво объясняла насупленному милиционеру. Тот меланхолически кивал и делал пометки в записной книжке. Другой гаишник, огрызаясь на зевак, растягивал по асфальту рулетку. Молодая врачиха с легкомысленной рыжей челочкой подошла к машине и заговорила с милиционером. Люди закрывали от Лены ту часть дороги, где санитары укладывали на носилки тело сбитой девушки. Она увидела их уже около «скорой».
«Выскочила, как ошпаренная, и прямо под колеса, — шелестело вокруг. — Известно, как они ездють». Лена вздохнула и стала выбираться из толпы на голос скулящего Чарлика.
— Черепно-мозговая, — растягивая слова, произнесла рыжая врач «скорой» с неприлично ярко для ее профессии накрашенными губами. — Внутреннее кровоизлияние. Скончалась на месте.
Алина закусила губу. Девушка действительно вылетела из подъезда прямо ей под колеса. Какие там тормоза — светловолосую голову и раскинутые руки она увидела уже после удара, в полете. Готовясь парковаться, Алина ехала с черепашьей скоростью, но тяжелый бампер «лэндкрузера» не оставил жертве никакого шанса.
— Угу, — кивнул гаишник. Ничего другого он не ожидал. — Ну что, отметил? Можно уносить? — крикнул он напарнику и махнул рукой.
Санитары положили носилки на землю и склонились над телом. Алина отвернулась, чувствуя, как накатывает тошнота. Вот уж не вовремя эти побочные симптомы.
Крашеная врачиха разглядывала ее в упор с усталым презрением. Алина старалась смотреть поверх нее, поверх собравшихся людей, в перламутровое летнее небо. Ее познабливало, несмотря на теплую погоду, и она чувствовала, как колючие взгляды словно царапают ее с ног до головы.
Ладно, пяльтесь на меня, это ваше право, право толпы. Я к этому привыкла — мало, что ли, грязных глаз липло ко мне, стоило показаться на пороге папиного дома. И ты пялься, оборванная размалеванная дурочка, хоть какое-то тебе развлечение. Что ты видела в своей тусклой жизни, кроме черепно-мозговых да полостных, да поллитровки для согрева на бригаду, да приставаний главврача? Одна у тебя радость — убедиться, что богатые тоже плачут, ха-ха. Да, ты права, сегодня не мой день, день черный, страшный, но он кончится, и завтра я снова проснусь на шелковых простынях рядом с лучшим мужчиной в мире. Проснусь с улыбкой и выпью в постели кофе с душистым кардамоном под какую-нибудь хорошую музыку, а потом лягу в джакузи и никуда, никуда не буду спешить, торопиться, опаздывать… Спешка — удел бедняков. Богатые уже все успели. Им и поплакать можно.