— Почему же бреда, — обиделась Любочка за мужа. — Павел еще вполне ничего. И молоденькие пассажирки на него заглядываются.
Они посмеялись.
— О’кей. Есть у него, значит, любовница. И ты решаешь ее убить. Как ты это сделаешь?
— А почему не так? — вмешалась Наташа. — Подстерегу около дома, когда она будет выходить от моего мужа, и…
— Наталья, ты так говоришь, потому что машину не водишь. Люба, ты могла бы сознательно наехать на живого человека? Даже из ревности? Вот именно, что нет. Легче застрелить, зарезать, отравить, все что угодно.
— Послушайте! — воскликнула Любочка. — Мы же самого главного не знаем! Почему Таня выходила из дома Колосова? Что она там делала?
— К нему приходила, — неуверенно предположила Наташа.
— Но ведь он там не жил в это время! Он вообще жил у нее!
— Может, он ее попросил что-то забрать, — не сдавалась Наташа.
— Зачем? Он мог бы попросить своего брата или, в конце концов, зайти сам. Ну, не посылают любовницу к себе домой, когда жена вот-вот нагрянет. Правильно я говорю, Сережка? Не посылают?
— Не посылают, — согласился Сергей. — Я бы не послал.
— А может, она там компромат на олигарха собирала, — продолжала рассуждать его жена.
— Все это очень сомнительно, — подвел итог Сергей. — Версия несчастного случая самая простая и логичная. Она опровергается только наличием двух других версий. Ваш журналист прав — слишком много совпадений.
Наташа смотрела на мужа с восхищением. Она и не подозревала в нем таких блестящих дедуктивных способностей.
Глава 23
Когда поезд тронулся и люди перестали сновать по коридору, Кирилл вышел из купе и прислонился к окну. Мимо тянулись вагоны другого состава, сплошная тускло-зеленая стена с белыми прочерками табличек. Вот и хорошо, он не хочет больше видеть Москву.
«А все кончается, кончается, кончается, едва качаются перрон и фонари…»
Вот все и кончилось. Даже не через два месяца, а раньше.
Щелкнула дверь купе, Светка молча встала рядом. Унылые вокзальные пейзажи сменились жидкими перелесками и стремительно пролетающими загородными платформами. Он так и не побывал в подмосковном лесу.
— Как пацаны? — спросил он.
— Нормально, — сказала Светка. — Мишка все лучше играет, целыми днями бренчит. Друг предлагает ему электрогитару, не новую, в рассрочку. Начал копить. Федор опять поймал вирус в своем ай-си-кью, два дня сидели без Интернета.
— Вылечили?
— Вылечили. Строганов ругался, но все наладил.
— Денег не взял?
— Естественно. Антоша ходит в новых джинсах, воображает.
Хороший человек Светка, все понимает. Если б она была чуть поменьше другом и побольше женщиной. Она ведь не уродина, а фигура просто класс, даже после трех беременностей и родов. Почему же его так часто тянуло на других баб? Какой-то изюминки в ней не хватает — а может, просто банальной стервозности? Мужики, у которых жены стервы, ищут на стороне понимания и покорности, а те, кому повезло (Повезло? Ну да, разве со Светкой ему не повезло? Еще как!)… Так этим счастливчикам не хватает остроты поединка, победы сильного пола над слабым, хоть и предопределенной, но вырванной в борьбе. А если говорить проще, словами одного Кириллова приятеля, то мужчина создан для блядства, как птица для полета. А все обоснования — в пользу бедных.
Да, Светка совсем не стерва, и это, как ни странно, идет в ущерб ее женственности. Для нее трахнуться — как выпить кофе и потрепаться. То ли дело Алина…
Кирилл больно наступил на хвост воспоминаниям. Что уж теперь… Да, так о Светке. При всей своей бесконфликтности она такой абсолютный лидер, что он всю жизнь чувствовал себя не мужем, но мальчиком, старшим ребенком в семье. И налево вырывался — как в кино с уроков сбегал. Со сладким вкусом свободы на губах и в не менее сладком страхе наказания.
Наказаний в их жизни не случалось, эту опцию Светлана держала про запас. Но он знал, что в любой момент жена может скомандовать: «Домой!», и он побежит за ней, поджав хвост.
Вот и скомандовала.
— Сколько ты взял? — спросила она осторожно.
— Две. Хватит?
Она кивнула.
Да, он взял две тысячи долларов из письменного стола Алины. Взял, обзывая себя последними словами, потому что другого выхода не было.
В каждой семье есть своя тайна, свой скелет в шкафу. Для Вадима Колосова это был его петрозаводский брат Кирилл. Для Кирилла — шурин Сергей, брат Светки.