Выбрать главу

Вообще все рассказы Ишмы о ее родной планете навевают тихий ужас. Нет, срочно собрать драгоценности Иштар и вернуть Зиккурату чертову память! Так, как они здесь живут, жить нельзя.

Расспрашивая о жизни у нас, Ишма то и дело таращит и без того немаленькие глаза, и даже машет руками. Не верит.

— Как это — нельзя убить человека, стоящего ниже по положению? А если он тебе неприятен? Нет рабов и прислужников? А кто тогда работает? Зачем? Зачем спрашивать женщину ее согласия стать женой? — Это она, когда я поведала про то, что так и не дождалась предложения от Марека. — У нас никто не спрашивает… Так значит, вы убежали от жениха, госпожа? Он, наверно, сильно вас бил?

Я даже поперхнулась. Марек? Меня?! Бил?! Даже представить смешно!

Но Ишма не понимает причины внезапного приступа веселья.

— Так положено, чтобы бить женщин, госпожа. Они — как скот, не знают порядка. Их надо учить.

— Да брось, Ишма. Вот ты, что — не знаешь, как вести себя? Не знаешь, где добро — а где зло? Вот ты говоришь, что самое дорогое для тебя — это оставшиеся дома маленькие сестры. Это что, тоже из-под палки?

Зря я так с девчонкой. Ее миниатюрное личико вдруг сморщилось, из глаз потоками хлынули слезы. Чувствую себя по меньшей мере неловко, по большей — откровенно мерзко.

Подсела поближе, обняла, прижала к себе.

— Ишма, — тихо позвала. — Прости. Я не хотела. Тебе должно быть больно вспоминать о них.

— Мне не о них вспоминать больно, — замотала она головой. — Вы хорошая. Добрая. Но я не стою вашей доброты. Я — плохая. Я точно знаю. Меня нельзя жалеть!

Она рывком отстранилась.

— Глупости, — не согласилась я. — Еще как надо! Всем нужна любовь и забота, это я, кажется, только сейчас начинаю понимать! А тебе, тебе, Ишма, особенно!

— Мне пора, — Ишма принялась собирать пустые тарелки. И в глаза не смотрит.

Ну вот. Обидела ребенка ни за что.

— Ты еще придешь, Ишма?

Девчонка подняла на меня черные глаза в бархатных ресницах.

— Я должна идти к господину Ньолу. А еще… Сегодня ночью взойдет красная луна, госпожа.

— И что?

— Думаю, я не переживу этой ночи, госпожа. Я проклята. Так сказала старая Гадра.

— Вон оно значит, что, — я осторожно вытерла мокрые щеки.

Ньол, видимо, решил, что с ожившей статуей лучше не спорить до поры до времени, и мои вещи были мне возвращены. Кроме оружия. То есть, кроме того, что Ньол посчитал оружием. Но в своем комбинезоне чувствую себя увереннее.

— Вон оно что, старая Гадра. Тоже мне, ворона-вещунья, раскаркалась. Глупости это, Ишма. Мы с тобой еще зажжем! — я попробовала ободряюще улыбнуться. Но, боюсь, улыбка жалкой вышла, и Ишма это почувствовала.

— Нет, госпожа, — Ишма помотала головой, отчего ее коса перекинулась через плечо. — Вы не поняли. Я сама не хочу пережить эту ночь. Вы не представляете, какая я плохая.

— О прогресс, да что ты могла сделать такого, за что так сильно себя казнишь! Максимум, бросилась в объятия какого-нибудь красавца-бравиума, не послушавшись наставлений матери!

Шутка оказалась неудачной. Я имею ввиду, ещё неудачнее, чем все, что было сказано до этого. У Ишмы затряслись руки, и мелко задрожал подбородок.

Похоже, девчонка после этого случайного попадания уверовала в мою божественную силу — ну и после демонстрации некоторых штук из моего рюкзака. Видимо, решила, что я и в самом деле чем-то таким мистическим обладаю, потому что неожиданно бухнулась передо мной на колени и коснулась темной макушкой стоп. Это уже никуда не годится!

— Ишма! — я рассердилась не на шутку. Черт знает что, а не планета!

— Ишма, встань сейчас же!

В ответ раздались только судорожные всхлипывания. Я попыталась поднять ее, рукав комбинезона неловко задрался, и взгляд Ишмы упал на изображение бича.

— Это… — прошептала она, не веря своим глазам.

— Да-да, — я готова на все, лишь бы отвлечь ребенка от его горя. — Видишь, на этой руке тоже есть. Ваши сакральные знаки, да. Я в Справочнике видела.

Тут уже ничто не могло убедить Ишму, что я — обычная, самая обычная девушка. Только с другой планеты. Слишком много оказалось совпадений. Еще и нервное напряжение сказалось — схватив меня за руки, девчонка вдруг рассказала все о своей жизни. Все-все.

От подробностей у меня волосы встали дыбом. Ну, Ньол! Ну, гад!! Нет, я точно не уйду отсюда без девчонки! Еще и драгоценности со статуи прихвачу без зазрения совести, вот! Если Эддар прав, и мои татуировки действительно реагируют на артефакты богини, то берегись, не ошибусь!

Еле удалось успокоить Ишму — первобытная девушка (а как мне еще называть дитя этого больного на всю голову общества!) не переставала повторять, какая она плохая, грязная, мерзкая. Я чуть было прямо сейчас не отправилась к Ньолу, чтобы вышибить ему мозги, но вовремя спохватилась. Действовать нужно осторожно, если не хочу привлечь к нам ненужного внимания. Ишма сказала, что в Замке человек полтораста — бравиумов. И еще не меньше пятисот в окрестностях. А мне еще к статуе пробраться надо.