Хотя в последнее время она почувствовала, что жизнь, полная приключений, все больше захватывает ее. В каком-то смысле она даже наслаждалась постоянным риском: он вызывал ощущение обостренного восприятия реальности.
– Я вижу, ты наслаждаешься свежим воздухом, – сказал капитан Йорк, спустившись вниз из рубки.
– Прекрасный вид, – беззаботно ответила Мэдди, стараясь отвлечься от грустных мыслей. – Почему мы идем так близко к берегу?
– Мы бросим якорь возле острова Иль-Сан-Круа. В этих водах очень много рыбы, а на острове есть пресная вода. К тому же там мы сможем не опасаться нападений индейцев.
Вероятно, они повернули к берегу сразу же после залива Пасамакводи, подумала она. Значит, она точно угадала то место, где они сейчас находятся, хотя оно совершенно не похоже на тот курорт, где она отдыхала совсем недавно. Примерно на границе штата Мэн и Нью-Барнсуика.
– Индейцы действительно представляют большую опасность? – Вообще говоря, она знала ответ на этот вопрос, сомневалась лишь насчет агрессивности обитающих именно здесь индейских племен.
– Как когда. Но в любом случае любой капитан должен стремиться свести риск до минимума.
– Вы, наверное, неплохо знаете этот берег? – поинтересовалась Мэдди.
– Эта земля была открыта французским исследователем Сэмюелом де Чемплейном. Он и обозначил на карте эту береговую линию.
– А разве Кэбот не плавал в этих водах?
– Кто? Кабато? Итальянец? Да. Но он не был картографом. Чемплейн же не только нанес эту землю на карту, но и дал в своем журнале ее подробное описание.
– Похоже, вы хорошо знали этого человека.
– Я не только знаю его, но и поклоняюсь ему. Но это уже другая история.
Мэдди уже давно обратила внимание, что капитан очень неохотно рассказывал о себе, но это лишь подогревало ее любопытство. Ей показалось странным, что англичанин так откровенно восхищается каким-то французским исследователем и мореплавателем, ведь эти две страны постоянно враждовали. К тому же, чтобы пользоваться картами и записями Чемплейна, нужно было владеть французским языком. Похоже, она имеет дело с довольно образованным человеком.
– Вы читаете по-французски? – осторожно спросила она.
– Да, но, как я уже сказал, об этом – в другой раз.
Мэдди немного помолчала, пытаясь найти иную тему для разговора.
– Как долго мы будем стоять на якоре?
– Послушай, женщина, ты становишься любопытной, – добродушно заметил капитан. – Я бы даже сказал, чересчур. Надеюсь, что пока ты будешь учить Уилла чтению, он также научит тебя соответствующим манерам.
Мэдди окинула Йорка ледяным взглядом. Почему он так себя ведет? Как только у них завязывается нормальный разговор, он тут же ставит ее на место. Это просто бесило ее.
– Мне пора заниматься с Уиллом, – заявила она, решив на этот раз лишить его возможности первым прервать разговор.
Оставив капитана на палубе, Мэдди вошла в каюту и попыталась хоть немного успокоиться. Капитан Йорк раздражал ее подобными выходками. Конечно, она была его пленницей и в прямом, и в переносном смысле. Она не понимала этого мира, этой эпохи и этих людей. Даже если бы он сейчас освободил ее, то она скорее всего просто не смогла бы выжить в подобном окружении. У нее не было для этого необходимых навыков, кроме, конечно, одного. К сожалению, в восемнадцатом веке это качество, которым она очень гордилась, было весьма необычным для женщины. Именно поэтому она решила до поры до времени не обнаруживать его и использовать только в самом крайнем случае, если ее жизнь окажется в опасности.
Мэдди села на стул и стала ждать Уилла. Бен Йорк позаботился об их занятиях, снабдив ее грифельной доской и куском мела. На прошлом занятии она написала на ней отдельные слова и научила мальчика правильно произносить их. Сегодня она собиралась проработать с ним слова с буквосочетанием «ст». Вообще говоря, он оказался очень способным учеником и быстро схватывал то, что она ему говорила.
Услышав стук в дверь, Мэдди подняла голову.
– Входи.
Это было уже их третье занятие, и каждое из них продолжалось не менее двух часов, чему она была необыкновенно рада.
– Садись, Уилл. Давай начнем с повторения.
– Да, мадам.
Мэдди написала несколько слов, а Уилл аккуратно переписал их, сделав при этом только одну ошибку.
– У тебя хорошо получается, Уилл.
– Спасибо, мадам. Капитан Йорк говорит, что чтение – самая важная часть наших занятий. Он сказал, что человек может всего добиться в жизни, если умеет читать.
Мэдди грустно улыбнулась. Ну что ж, по крайней мере капитан уважительно относится к образованию хоть и исповедует дискриминацию женщин. Видимо, и восемнадцатом веке все мужчины так относились к противоположному полу. Мэдди задумалась: сможет ли она изменить себя настолько, чтобы приспособиться к обществу, в котором к женщине относятся как к рабыне, как к своеобразному движимому имуществу?
Но кажется, совершенно иное отношение здесь к тем, кому довелось родиться леди. Да, чувствуется, деньги в любые времена играли не последнюю роль.
– Он прав, – сказала Мэдди, отвлекаясь от своих мыслей. – Образование действительно очень важная вещь.
– О, капитан Йорк всегда прав.
Мэдди снова улыбнулась. У этого мальчика восхищение кумиром не имело границ.
– Где же ты познакомился с капитаном Йорком?
– В Лондоне, – ответил тот, как будто припомнив что-то грустное. – Я находился тогда в приюте для беспризорников, Ужасное место, должен вам сказать, мадам. Мы работали по четырнадцать, а иногда и по пятнадцать часов в сутки, и к тому же нас все время били. Однажды я сбежал оттуда. Я спрятался под днищем кареты и уехал из Лондона в поисках лучшей жизни. В то время мне было семь лет. Долго бродил по каким-то деревням, воровал продукты и шел куда глаза глядят. Совершенно случайно я забрел в Портсмут, где меня поймали за то, что я украл кусочек картофельного пирога у уличного торговца. Констебль хотел снова отправить меня в приют, но я отчаянно сопротивлялся, хотя до смерти хотел есть. На мое счастье, именно в этот момент рядом оказался капитан Йорк. Он заплатил за пирог и сказал констеблю, что позаботится обо мне. С тех пор мы всегда вместе.