Уилл кивнул:
– Да, Ян привозил меня сюда в ту первую ночь, когда мы только бросили якорь. Черный Генри тогда отправился к своей даме, а я вместе с Яном посетил этот район.
– Отлично, – заметила Мэдди и посмотрела на небо. Над головой светила яркая луна. Похоже, был примерно час ночи.
– Нам нужно спешить, – напомнила она. Еще нужно забрать Черного Генри и Яна и до рассвета вернуться к тюрьме.
– Вот этот дом! – радостно воскликнул Уилл, показывая рукой на небольшое кирпичное строение.
Он спрыгнул с лошади, быстро подошел к двери и постучал.
Дверь тут же отворилась, на пороге появилась женщина в длинной ночной рубашке и с лампой в руке.
– Что тебе надо, мальчик? – удивленно спросила она, уставившись на Уилла.
– Нам нужен Ян. Это очень срочно.
– Ах да, теперь я вспомнила тебя. Ты тот самый мальчуган, который несколько дней назад приходил сюда с этим чернокожим. Что-нибудь случилось? Стряслась беда?
– Да, мадам. Пожалуйста, позовите Яна. Скажите ему, чтобы он побыстрее одевался. Это очень важно.
Она повернулась и громко позвала Яна. И секунды не прошло, как тот появился на пороге, потирая рукой сонные глаза.
– У нас неприятности, Ян, – тихо сказал Уилл. – Быстрее одевайся.
Не говоря ни слова, Оулд скрылся в доме и вскоре вернулся полностью одетым. Обратно они поскакали намного быстрее, так как с ними был человек, прекрасно знающий окрестности. Ян был единственным из всей команды, кто родился в этой колонии еще тогда, когда она была голландской и насчитывала несколько домиков, расположенных вокруг доков. Сейчас же Нью-Йорк стал густонаселенным городом с девятью тысячами жителей.
Они мчались по какой-то пыльной грунтовой дороге, и Мэдди с трудом сообразила, что это место в двадцатом веке будет называться Уолл-стрит.
Вскоре они свернули в нижнюю часть Ист-Сайда и через некоторое время добрались до маленького, но очень аккуратного поселка, стоящего особняком от остальной части города. Надпись на столбе гласила, что здесь начинается «Свободная негритянская община Бауэри».
Хуан предложил не искать Черного Генри по всему поселку, а постучать в первую попавшуюся дверь и спросить, где он может находиться. Фортуна была благосклонна к ним в ту ночь. Черный Генри оказался в соседнем доме.
К двери он подошел вместе со своей Анжелой. Уилл и Хуан сбивчиво объяснили ему, что произошло за последнее время, и он ненадолго погрузился в размышления. Затем, блеснув в темноте белоснежными зубами, сказал:
– Сейчас, наверное, вся команда вместе с капитаном уже в тюрьме, а большинство солдат спят непробудным сном. Мы сейчас же отправимся туда и попытаемся освободить их.
– Но нас только четверо.
– Пять, – уточнила Мэдди. – Поверьте мне, я знаю, как обращаться с этой штукой. – Она показала на шпагу.
– Да, могу подтвердить это, – поддержал ее Уилл, сияя от восхищения. – Я видел ее со шпагой в руке.
Черного Генри совершенно не волновал тот факт, что Мэдди была женщиной.
– Хорошо, значит, у нас есть еще одна шпага. – На мгновение он замолчал, а потом повернулся к Анжеле.
– Ты уже уходишь? – спросила та грустно и нежно притронулась к его руке.
– Анжела, быстренько собери свои вещи и отправляйся на нашу шхуну. Ты должна ждать меня там, чтобы ни случилось. Поняла? Я заберу тебя с собой в Кюрасао. Я больше не оставлю тебя здесь ни на минуту.
Ее лицо озарилось радостной улыбкой. Она была так счастлива, что приподнялась на цыпочках и поцеловала его, не обращая внимания на посторонних.
– Я сделаю так, как ты хочешь, – прошептала она. Спасательный отряд вскочил на лошадей и вихрем помчался в центр города, где находилась тюрьма. Там же стоял и дворец губернатора.
Не доехав до тюрьмы каких-нибудь ста метров, Черный Генри поднял руку, останавливая их небольшой отряд.
– Мы привяжем лошадей возле здания суда, прошептал он, подозвав всех поближе. – А оттуда пойдем пешком.
– Но они нам понадобятся, чтобы побыстрее добраться до порта, – недоумевающе прошептал Уилл.
– Верно, парень, понадобятся, – согласился Генри. – Но этих лошадей нам будет мало. Остальных мы раздобудем возле тюрьмы. Там солдаты привязывают своих коней. А сейчас мы по одному подберемся к тюрьме и соберемся вместе за углом таможни. Все ясно?
– Я первая войду в здание, – неожиданно предложила Мэдди, – и попытаюсь отвлечь солдат, а вы тем временем сможете без лишнего шума туда проникнуть. Мы освободим наших друзей, а солдат запрем в освободившиеся камеры.
– Но это может быть очень опасно для вас, мадам, – сказал Черный Генри, задумчиво потирая подбородок.
– Да, но только я могу не вызвать подозрения. Они ста нут ожидать кого угодно, но только не женщину в мужской одежде. Так что другого выхода нет.
Чернокожий гигант кивнул:
– Да, это бесспорно. Хорошо, но будьте осторожны. Все, пошли. До рассвета осталось несколько часов.
Бен с большим трудом открыл глаза и огляделся вокруг. В комнате стояла тьма, и только из-под двери пробивалась тоненькая полоска света. Пол был твердый и холодный. Где-то поблизости падали капли воды, и звук этот гулко разносился по пустому пространству. Вскоре его глаза привыкли к темноте, и он заметил высоко под потолком узенькое окошко. Не нужно было обладать исключительной сообразительностью, чтобы понять: он находится в тюремной камере. Бен тряхнул головой и тут же обхватил ее обеими руками. Она просто раскалывалась от боли. Никогда еще у него не было такого тяжелого похмелья. Постепенно он стал припоминать все подробности прошедшего вечера и пришел к выводу, что это не похмелье. Он не был пьян! Его просто накачали наркотиком!
Бен попытался вспомнить, что с ним случилось до того момента, как он потерял сознание, но в это время за дверью послышались шаги. Он напряженно прислушался.