Не обращая на меня внимания, хозяин дома достал из ниши в стене баночку, открыл её и даже с такого расстояния в нос мне ударил странно пахнущей аромат, но довольно приятный. Гримонт подошёл к кровати и, осторожно перетянув меня к краю, помог сесть, поднял остатки моей юбки до уровня колен и смазал синяки и ссадины, тоже самое проделал с локтями, спиной и шеей. Грязно-янтарные лохмотья почти ничего не скрывали. Его прикосновения поражали своей бережностью, а мазь холодила кожу, заставляя сбиться дыхание.
— Он ведь не спрашивал твоего согласия? — нарушил тишину чёрный.
— Что? — я отвлеклась от разглядывания ошеломившего меня наблюдения.
— Хэлрид. Он провёл обряд без твоего согласия, — мужчина скорее утверждал, чем спрашивал.
Гримонт едва ощутимо провёл длинными тонкими пальцами, такие обычно бывают у пианистов, по моему запястью с поблекшей татуировкой, вызывая тихое томление шевельнувшееся под моей кожей. Передо мной сейчас находился совершенно другой человек, точнее дракон. С лёгким удивлением разглядывала мужчину, который запомнился мне злым и циничным возле озера и способным на убийство в системе пещер, ставших моей тюрьмой. Но сейчас я почему-то нисколько его не боялась.
— Что за обряд? — я всё пыталась сложить элементы нового подброшенного этим миром паззла, но тот рассыпался и не хотел складываться.
— Твоя татуировка. Это знак принесённой в одностороннем порядке брачной клятвы. Если бы ты дала своё согласие и ответила Хэлриду, то она бы не померкла. Белый слишком молод и глуп. Зов Редкого Сокровища опьяняет. Все мысли заняты только желанием обладать им. Спрятать, запереть, охранять. Ревность сводит с ума. Это чувство очень похоже на Зов Предназначенной Души. Белый не может быть твоей парой. Он слишком молод и глуп, чтобы чувствовать и понимать.
— А ты стар и мудр? — горько хмыкнула, разглядывая своего спасителя.
— Ася, мне больше тысячи лет… — дракон улыбнулся уголками губ и продолжил. — Без твоего согласия можно заключить брак, но консумировать его невозможно. Через пару дней браслет пропадёт совсем, и ваш союз будет недействительным, — дракон поднял на меня свои задумчивые изумрудные глаза. — Прости, что так повёл себя с тобой тогда в пещере, это было нужно. Потом я объясню.
— Это из-за Лидора? — тихо спросила сидящего на полу передо мной мужчину.
— Отчасти, — уклонился от ответа чёрный. — Это не моя тайна.
— Гримонт…
— Грим, — перебил дракон.
— Хорошо, — протянула я, разглядывая руки чёрного дракона. — Грим, почему у тебя это?
— Зов Предназначеной Души, — задумчиво протянул дракон. — Независимо от желаний, связывает узами крепче брака. Одна жизнь на двоих. Одна боль на двоих. Одна судьба на двоих. И даже смерть. Умрёт один, и другой погибнет от тоски…
— Почему? — в голове крутился миллион вопросов, но я наклонилась и подняла с пола отставленную драконом банку с целебной мазью.
— Спроси у Высших, — хмыкнул Грим. — Кровь Владык защищает нас с братом от Зова, мы не должны терять себя из-за сокровищ и подвергать опасности свой народ. Остальные драконы этим похвастаться не могут. Сначала я испугался, что ты — то самое сокровище, из-за которого я сойду с ума. Я думал, что это просто Зов. Хотя с того момента, как почувствовал твоё появление, а затем увидел тогда в пещере, уже знал, что это не так.
Мой разум разрывался от предположений, а сердце покрылось слоем морозного инея. Я осторожно взяла чёрного за левую руку, перевернула запястьем вверх и смазала мазью полное отражение собственных ран. Дракон настороженно наблюдал за моими действиями. Я отвела назад его волосы и обнаружила на шее те же синяки, что наверняка украшали и мою.
— Спина и колени тоже? — непонимание уступало место странному равнодушному оцепенению. Слишком много событий, слишком много чужих тайн, слишком…
— Я сам. Потом…
Дракон неожиданно перетянул меня к себе на колени, зарываясь носом в волосы.
— Ассська, — тихий полный желания и боли хрип.
— Твоя, да? — горькая усмешка тронула мои губы.
— Нет. Не моя, — прошипел дракон. — И это бесссит.
Не знаю сколько времени мы провели на полу. Я думала о том, чем занят сейчас белый дракон. Шассариэн говорил, что тот кинется меня искать, но никаких известий, кроме слов Лидора, что полукровка жив, не было. Гримонт кардинально отличался от Хэлрида. Чёрный дракон ластился тёплым пушистым котёнком, заставляя что-то внутри блаженно замирать. Вернувшееся ощущение глобальной подставы мешало дышать, близость этого человека и этого зверя казалась естественной. С блондином я частично доверяла только человеку, дракон настораживал и пугал, его не хотелось выпускать из поля зрения. Почему? И тот голос… Это Грим?
— Тебе станет легче, если я скажу, что принцессу тэрессов вернули домой? — прошептал на ухо чёрный, от его дыхания по позвоночнику пронеслась волна приятных мурашек. — Артефакт сработал как надо, Шан помог его изготовить и использовать.
— Станет, спасибо…
Гримонт нехотя отстранился и поднялся, увлекая меня за собой. Осторожно взял на руки и отнёс в скрывающуюся за шторой ещё одну пещеру с маленьким тёплым озером и прямо в остатках от платья опустил в воду. Затянувшиеся от быстродействующей целебной мази раны ещё слегка саднили, хотя на коже от них остались едва ли тени шрамов. Через минуту дракон принёс свободное, подобное сарафану, платье из лёгкой невесомой ткани и оставил рядом с входом на каменном выступе. На выходе он молча обернулся, окинув меня задумчивым взглядом, и скрылся за шторой.
Я просидела в озере не один час, прежде чем решила избавиться от испорченного платья, пытаясь разобраться со своими чувствами. Что со всем этим делать?
Когда вышла, в комнате никого не было, а вход был запечатан. Всё равно тюрьма. Снова обошла помещение, которое дышало своим хозяином. В отличие от аскетичной комнаты в Воинском доме, пещера дракона казалась живой. На одной из полок лежала толстая книга, в которой оказались спрятаны разнообразные засушенные цветы — свой на каждой странице. Россыпи драгоценных и не очень камней были небрежно оставлены в разных местах, книги в кожаных переплётах стояли как придётся, без строгого порядка Хэлридовых книг. Одежда всевозможных видов и фасонов притулилась на вешалках, нашлись даже обыкновенные земные джинсы и футболка, как подтверждение того, что драконы могут перемещаться между мирами, когда захотят. Но больше всего меня впечатлили рисунки, пачка листов с различными изображениями лежала на столе хозяина дома-пещеры. Я перебирала пейзажи заснеженных гор и морских побережий, портреты людей и животных. Крошечная лань застыла в траве на лесной поляне и смотрит на художника. Женщина на рыночной площади, придерживая одной рукой, несёт на голове корзину странных фруктов или овощей и открыто, радостно улыбается. Дети играют в догонялки на заднем дворе крестьянского дома. Растерянная застывшая девушка смотрит широко распахнутыми глазами, а позади неё трое спутников ждут какого-то решения: черноволосый застыл, уставившись перед собой пустым взглядом; старик выжидательно щурится, дёргая длинную бороду; блондин сурово поджал губы и не отводит мрачных потемневших от плохо скрываемой ярости глаз.
Испугавшись лёгкого шороха открывающегося проёма в стене, выронила рисунок. Он закружился в воздухе, плавно опускаясь на тёплый каменный пол. Почему он тёплый? Голова закружилась и я осела, не сводя глаз с вошедшего.
— Ася? — Гримонт осторожно приблизился, поднял рисунок и убрал его обратно на стол.
Мужчина сел рядом и притянул к себе, устраивая меня между своих колен.
— Почему? — я механически отметила свой тихий равнодушный голос.
— Что «почему?» — дракон держал меня в тёплых объятьях, прижимаясь своим носом к моим волосам.