А тыква лежала на краю крутой горки,
и как уж там получилось, не знаю, только
она возьми да и покатись. Катилась, катилась
да прямо под куст угодила.
Выскочил из-под куста заяц, усами пошевелил,
уши прижал и дал стрекача.
— Страусёнок! — закричали дураки и следом
припустили.
Заяц по полю мчит — и дураки за ним,
заяц в лес — и дураки за ним.
Лес густой — не поймать зайца.
— Вот так штука! Что же нам делать?
— Знаете что? — сказал самый умный
из дураков. — Вернёмся-ка домой, захватим
топоры, придём и вырубим лес. Вот и поймаем
пострелёнка.
Сказано-сделано.
Вернулись дураки домой, взяли топоры,
хорошенько наточили и отправились лес рубить.
— Я так свой топор наточил, что одним махом
сотню деревьев срублю, — похвастался один.
— А я так свой наточил, что стоит мне
замахнуться, и половины деревьев как не бывало!
— сказал другой.
— Эх вы! — усмехнулся третий. — Я свой топор
только подниму, и весь лес тут же повалится.
Стали они спорить, чей топор острее,
и дошло у них дело до ссоры.
Тут навстречу им едет поп на кобыле,
а рядом жеребёнок трусит.
— О чём спорите, молодцы?
— Так и так, — объясняют. — Будь добр,
батюшка, рассуди, чей топор острее.
— Ладно, — согласился поп. — Давайте-ка
положим ваши топоры в перемётные сумы,
а я пущу кобылу вскачь. Какой топор первым
разрежет суму, тот и острее.
Дураки сунули свои топоры попу в перемётные
сумы, хлестнул поп свою кобылу и увёз их.
Тут дураки догадались, что поп одурачил
их, поймали жеребёнка и говорят:
— Давайте, братцы, снимем с себя одежду
и навьючим на жеребёнка. Пусть у него от такой
ноши жилы порвутся.
Разделись дураки, навьючили жеребёнка
своей одеждой и стегнули его прутом. Жеребёнок
задними ногами брык и умчался со всей поклажей.
— Видите, как он задние ноги подкидывает?
Это у него жилы порвались!
Пошли дураки в чём мать родила. Куда
идти, что делать — сами не знают...
Дошли до одной горы. Солнце как раз за ту
гору закатилось и позолотило своими лучами
тучку на её вершине.
— Гляньте, гляньте! Над горою кусок золота!
— Откуда оно взялось?
— Не иначе как с неба... Слыхал я от своей
бабки, что бабка бабки её бабки говорила
своей бабке...
— Что же она говорила?
— Что на небе золота не счесть!
— Верно?
— Верно...
— Тогда давайте подымемся на гору, — сказал
самый умный дурак, — пробьём в небе дыру
и выцедим всё золото..
Сказано — сделано.
Полезли дураки в чём мать родила на
самую вершину.
Однако и оттуда до неба не достать.
Всю ночь продрожали они на вершине, утром
смотрят — гору густым белым туманом
обволокло, ничего за туманом не видно.
— Ишь ты, что же это такое?
— Это творог нам на завтрак.
— Никакой это не творог нам на завтрак,
а белый хлопок, чтобы нам в тепле поваляться.
— Ну так давайте поваляемся, авось
согреемся!
— Давайте!
Прыгнули дураки в туман — только их
и видели.
Светослав Минков
Мыльные пузыри
Жила-была маленькая девочка с красным бантом.
Однажды она сидела в палисаднике перед
домом и держала в руках чашку с мыльной водой.
Девочка макала в чашку тонкую соломинку,
а потом прикладывала к другому концу соломинки
пухленькие губки и дула в неё. На конце
соломинки повисал огромный пузырь, перели-
вавшийся на солнце всеми цветами радуги.
Он поднимался в воздух, словно волшебный шар.
Много таких мыльных пузырей выскакивало
из соломинки, и каждый из них воображал,
что он самый красивый на свете.
— Хорошо, что я сорвался с этой глупой
соломинки, — сказал первый шар, зардевшись
от радости, и поплыл по воздуху над верхушками
белых ромашек.
— Я полечу во дворец и опущусь прямо
на царскую корону, — сказал второй. — Я вполне
заслуживаю такой почёт: нет украшения прекрас-
нее меня!
— Ах, какой я лёгкий! — выдохнул третий
и стал вдруг огненно-жёлтым, как апельсин.
— Возьму и полечу на небо, буду сиять, как
солнце, над огромной землёй.
— Внимание! — воскликнул четвёртый шар.
Излучая фиолетовое сияние, он устремился
к ветке старой липы. — Я улечу в рай, и ангелы
при виде моей красоты позеленеют от зависти.
— А я женюсь на царевне, — прошептал пятый
шар, зелёный, как арбуз. — Приглашаю на свадьбу
всех козявок и букашек.
— Я же опущусь на дно моря и стану царём
подводного царства, — заявил шестой шар.
Он голубым облачком промелькнул над
самшитовым кустом и пропал из вида.
— Ах, как мрачен и уродлив был мир без меня!
— воскликнул седьмой шар, весь перламутровый,
гіаря над курником. — Слава богу, что наконец-то
я появился на свет.
Так мнили о себе пузыри. Но они полопались,
не успев осуществить своих намерений и не
оставив после себя никакого следа в ясном,
пронизанном солнечным светом воздухе.
А из тонкой соломинки продолжали вылетать
десятки новых шаров. Они рождались и умирали,
такие же надменные и недолговечные, как их
братья. Потом соломинка сломалась. Маленькая
девочка выплеснула из чашки остатки мыльной
воды и принялась скакать на одной ножке.
Асен Расцветников
Умная голова
Пошёл Дурак на базар. Там продавалось много
всякой всячины. Видит Дурак: крестьянин
из их села продаёт петушка. Дураку приглянулся
петушок, но у него не было денег. Улучив минуту,
когда хозяин петушка заговорился с покупа-
телями, Дурак схватил птицу и сунул её за пазуху.
Крестьянин обнаружил пропажу, заохал,
запричитал. Ищет петушка, а того и след простыл.
Петушок завозился у Дурака за пазухой
да как закричит: „Кукареку!" Люди на базаре были
заняты своими делами, и никто не обратил на это
внимания. Но Дурак испугался и решил проверить,
слышал кто петушиный крик или нет.
— Вам не показалось, что петух закукарекал?
— Нет.
— И я ничего не слышал, — сказал Дурак,
успокоившись.
Но хозяин петуха, увидев его оттопыренную
пазуху, обо всём догадался.
— Ну погоди, вечером ты у меня попляшешь!
К вечеру отправились они домой. Крестьянин
догнал Дурака, идут себе, беседуют о том, о сём.
Шли, шли — притомились. А на дворе уже
начало темнеть.
— Как, по-твоему, до рассвета дойдём?
— спрашивает крестьянин.
— Пожалуй, не дойдём. Далече.
— Знаешь что, — говорит крестьянин.
— Давай друг друга нести. Я понесу тебя, пока
не пропоют петухи, а потом ты меня. Идёт?
— Идёт.
Оседлал Дурак крестьянина и думает: „Здорово
же я его обхитрил! Когда петухи запоют, мы уже
в селе будем". Но не успели они пройти и сотни
шагов, как крестьянин закричал по-петушиному.
„Кукареку!" — отозвался петушок, сидевший
у Дурака за пазухой.
— Ну-ка слезай, петухи поют!
— Да где они тут взялись среди поля?
— сказал Дурак, испугавшись.
— Наверное, это мой петух, тот самый, что
пропал сегодня на базаре. Я по голосу его узнал.
Видно, сидит где-нибудь на дереве и кукарекает.
— Что ты! — возразил Дурак. — Я ничего