Нет, не знала, продолжал настаивать на своем мерзкий голосок в голове, лишая Стэнли покоя. Все было именно так, как Орланда тебе и сказала: она не знала, что окажется посреди минного поля семейных распрей. Она доверилась тебе, когда ты сказал, что ни ей, ни девочке ничего не угрожает. А тут…
Ну ладно, мрачно подумал Стэнли, у меня все равно нет причин переживать по этому поводу. Эта Орланда всего-навсего не очень смышленая сиднейская девчонка, которая и забеременела скорее всего от нехватки ума. Разве ей понять, о чем они все так кричали вчера? А сегодня… что ж, сегодня ей представилась возможность насладиться удобствами жизни в особняке миллионеров.
Стэнли знал, что мать не появится рядом с его «женой», а запрется в библиотеке, пребывая в молчаливой ярости, что Марго покинет дом сразу после него, что By Линь и А Ма Тан позаботятся о девчонке и ее ребенке. Придя к этому выводу, он прогнал смутное беспокойство и сильнее надавил на педаль газа. Мощный автомобиль летел вперед, и Стэнли снова переживал давно знакомый восторг от большой скорости.
Однако тревожные мысли вернулись, когда он подъехал к дому и увидел стоящий у входа автомобиль. Ага, догадался Стэнли, прибыло подкрепление.
И неудивительно. Мать всегда, во всех неприятных ситуациях искала поддержки у единственной дочери, старшей сестры Стэна и Майка, особенно когда хотела пожаловаться на выходки сыновей. Впрочем, на Майка она никогда не жаловалась… Ладно, Флоренс может говорить все что ее душе угодно по поводу его поступка. И она, конечно, не откажет себе в этом удовольствии, острый язычок не пощадит никого. Но это ничему не поможет. Он, Стэнли, перехитрил-таки мать…
By Линь перехватил его в тот момент, когда он вошел в холл. Старик слуга только открыл рот, и Стэнли сразу понял, что тот недоволен. Уже сами интонации его голоса недвусмысленно говорили о том, что и он, и грозная А Ма Тан не одобряют поведения молодого хозяина.
— Я вижу, прибыла моя дорогая сестра, — небрежно сказал Стэнли, старательно игнорируя недовольство слуги, который знал его лучше, чем отец или мать.
— Да, мистер Гилбрайт. Мадам Флоренс и месье Серж приехали час назад. Они с вашей матушкой, — многозначительно ответил By Линь.
Стэнли кивнул.
— Ладно, думаю, надо пойти и, не откладывая в долгий ящик, закрыть этот вопрос. Они в кабинете?
— Нет, мистер Гилбрайт, в библиотеке. — Старый слуга указал налево, согнувшись в нарочито почтительном поклоне. Стэнли сделал два шага в указанном направлении и услышал за спиной выразительное покашливание. Он обернулся.
— Миссис Гилбрайт с девочкой в саду, — сообщил By Линь. — Возможно, вам захочется поприветствовать их до того, как увидеться с сестрой и зятем?
Стэнли замер от удивления.
— Позже, — спустя несколько секунд ответил он и продолжил свой путь, спиной ощущая осуждение дворецкого.
Войдя в библиотеку, Стэнли моментально охватил взглядом картину и понял, что прошедший час мать расписывала в подробностях его многочисленные преступления. Флоренс внимательно слушала, а Серж по обыкновению витал в облаках, не обращая внимания на очередной семейный скандал.
— О, ты изволил наконец-то вернуться, — ядовито заметила Кларисса при появлении старшего сына. — Сначала сделал все, чтобы убить меня, потом бросил. Чего еще прикажешь ожидать?
Стэнли ощутил знакомое раздражение.
— Мне надо было съездить на Куинс-роуд, мама. Созвать экстренное заседание правления, чтобы подтвердить мое назначение на пост президента.
Кларисса зашипела, как раненая змея.
— О, ты уже сбросил меня со счетов. Чудесно, просто чудесно! Когда ты своим легкомысленным поведением и склонностью к необоснованному риску доведешь семейное предприятие до краха, помни, что ты забрал его у меня обманом.
— Ты дала мне слово, мама, что, если я женюсь ко дню рождения, ты выполнишь условия отцовского завещания. Я удовлетворил твое требование. Говорить больше не о чем. — Стэнли говорил твердо, но тихо, не собираясь доставлять ей удовольствие и переходить на крик. — Я не мальчик, которому можно приказывать. Я в состоянии вести дела компании так, чтобы она приносила десятикратные по сравнению с нынешними доходы. То, что ты пыталась сделать, непростительно. Это моя жизнь, моя. У тебя нет права обращаться с ней, как с игрушкой.
Флоренс поднялась с кресла и встала между матерью и братом.
— Довольно, Стэн, и ты, мама, помолчи, пожалуйста. Неужели вы не можете хоть иногда говорить как цивилизованные люди?