Их глаза встретились, и то, что он прочел в ее взгляде, потрясло его. Девица была в ужасе, она по-настоящему испугалась! Испугалась его!
Стэнли выпрямился.
— Мне показалось, что она упадет, — объяснил он.
Орланда тоже разогнулась, продолжая удерживать девочку за руку, хотя та изо всех сил тянула ее к бассейну.
— Ее зовут Камилла, — вдруг произнесла молодая женщинами так же внезапно перестала казаться испуганной. Наоборот, теперь она выглядела разгневанной, как почти все, с кем он общался в последние два дня. — То, что у нее нет отца, еще не означает, что у нее нет и имени.
Стэнли раздраженно тиснул зубы и окинул ее взглядом. Орланда была худой, кожа да кости, и купальник висел на ней как тряпка, которую давно следовало выбросить на помойку. Впрочем, возможно, так оно и было. Старый, вылинявший, утративший эластичность, с безобразными коричневыми цветочками на тусклом зеленом фоне.
Пока он созерцал неприглядный наряд, выражение ее глаз снова изменилось. И Стэнли узнал его. Это выражение появилось в ее взгляде в тот раз, когда он рассматривал ее, прикидывая, подойдет ли она для его целей. Обида? Нет, униженность.
И еще молодой Гилбрайт узнал и свою реакцию на него — то ощущение глубокой неловкости, которое пережил днем за рулем «ягуара». Ну хорошо, допустил он, девчонка не виновата в том, что похожа на драную кошку. Естественно, у нее нет лишних денег, чтобы купить приличный купальник, который мог бы подчеркнуть какие-то достоинства фигуры, вместо того чтобы свести их на нет. И это относилось ко всему ее гардеробу.
Внезапно перед ним мелькнул образ Марго, отшлифованной и отточенной дорогими модельерами, парикмахерами, массажистами и маникюршами. Сравнение было убийственным. Стоящая перед ним женщина казалась существом с другой планеты.
Он нахмурился, вспомнив, как Маргарет бросила в ее адрес жестокие слова «дешевая потаскушка».
И снова Стэнли ощутил приступ неловкости, на сей раз более сильный. Какое право Марго имела так говорить? Это просто смешно!
Нет, не смешно. Оскорбительно!
Стэнли снова взглянул на девочку, которая по-прежнему прилагала все усилия, чтобы вернуться в воду. Ладно, пусть у нее нет отца, но обвинять ее мать в безответственности совсем не то же самое, что обвинять в проституции. Ощущение неловкости и психологического дискомфорта усилилось.
«Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о моей прежней жизни». Утреннее обвинение не первый раз всплывало в его памяти. Конечно, слова Марго больно обидели, оскорбили женщину.
Тем временем Орланда подтащила ревущую девочку к шезлонгу, обернула мокрое тельце полотенцем, но та, не переставая рыдать, тут же сбросила его. Однако ее мать проворно вернула полотенце на место и сама закуталась в другое.
Наверное, помогло полотенце, скрывшее от глаз отвратительный купальник, или заходящее солнце, окрасившее и бассейн, и все вокруг в нежные, теплые тона, но внезапно Стэнли показалось, что Орланда со стройными ногами и руками и гладкой кожей выглядит достаточно привлекательно. Да у нее длинные волосы, с удивлением заметил он. Хотя она и не распустила их, но, по крайней мере, собрала в хвост, отказавшись от скучного пучка или косички.
Стэнли смотрел, как она привычно посадила девочку на бедро. Горестные рыдания уже прекратились, и малышка взирала на Стэнли большими темными глазами. Интересно, глаза темные, почти черные, а волосенки светлые. Как, она сказала, зовут девочку? Камилла? Надо постараться не забыть.
Орланда собрала вещи и ушла, пробормотав «извините». Малышка — Камилла, сурово поправил себя Стэнли — сжимала надувной круг, словно сокровище.
Он пережил очередной приступ неловкости и раздражения. Девчонка, это было заметно невооруженным глазом, прекрасно проводила время с ребенком — Камиллой, снова напомнил он себе, — а теперь они поспешно направлялись к дому. И совершенно напрасно. В этом не было необходимости. Они не помешали бы ему.
Да ладно, теперь уже поздно рассуждать об этом. Она сама решила уйти. Едва ли это моя вина, сказал себе Стэнли, по-прежнему раздраженный. Он подошел к бортику, нырнул и энергично поплыл…
Через час он ощутил, что устал. Но настроение заметно исправилось. Солнце медленно опускалось за горизонт, воздух был теплым и приятным. Он прошел к шезлонгам, где оставил полотенце, и энергично вытер волосы.
Ему захотелось есть. Стэнли вернулся в особняк, принял душ, переоделся и выпил коктейль. Он был уверен, что за обедом Флоренс накинется на него, станет пилить. Но плавание улучшило расположение его духа, и он знал, что выслушает ее спокойно. Теперь он даже радовался, что сестра приехала. Ей всегда удавалось утихомирить мать, к тому же он просто любил Фло.