Она взглянула на Рори.
– Не говорите мне, что вы не чувствуете того же, что и я.
– Чувствую что? – спросил он. Выражение его лица было таким, что у нее прервалось дыхание.
Энн неуверенно улыбнулась.
– Атмосферу – ощущение прошлого, того, что было в этих стенах.
– Да, я чувствую это, – сказал Рори, но таким тоном, что она удивилась – то же самое имеет он в виду или нет. – В Шотландии прошлое всегда окружает нас. Это и делает нашу страну такой особенной.
– Может быть, причина в этом, – согласилась Энн. – Я по‑настоящему увлекаюсь прошлым.
Рори наклонил голову – прямо к ее лицу.
– Интересно, чем еще вы увлекаетесь, – тихо произнес он, в его зеленых глазах вспыхнули огоньки.
Энн отступила на шаг назад, внезапно подумав об интимности этой ситуации. Она боялась не Рори, а только того, что он мог заставить ее почувствовать. И что меньше всего в мире ей было сейчас нужно – так это броситься к этому невероятно привлекательному мужчине, который стоял так близко…
– Смотрите, – воскликнула Энн, и сама удивилась, что голос повиновался ей. – Там еще кто‑то на пляже…
Рори посмотрел туда же, куда и она, через пыльные и разбитые оконные стекла.
– Это всего лишь старый Макриханиш ловит рыбу.
– Макриханиш? – повторила Энн. – Что за странное имя!
– Он называет себя по деревне, что недалеко от Кэмпбелтауна. Говорят, он там родился.
– А теперь живет в Данрэйвене?
– Да, – насмешливо ответил Рори, понимая, что в ней происходит внутренняя борьба. – Теперь он живет в Данрэйвене.
– Я хочу познакомиться с ним. – Энн развернулась и направилась к двери. – Я хочу познакомиться со всеми, кто живет в деревне, и ни за что не поверю, что все они были на танцах.
Скривив губы, Рори пошел за ней.
– Нет, старый Мак не был на танцах. Он теперь плохо видит и никуда не ходит, кроме как на рыбалку.
Когда они приблизились к старику, Рори поздоровался с ним. Макриханиш, одетый в мешковатые штаны и свитер, встрепенулся.
– Кто это? – спросил он. – Юный Рори, это ты?
– Да, это я. Поймали хоть что‑нибудь?
– Так, случайная макрель. Хватит сегодня мне на обед.
– Мак, я рад познакомить вас с Энн Форрестер. Она из Америки, остановилась на время в замке.
Старик повернулся к Энн, разглядывая ее мутными, почти невидящими глазами.
– Добро пожаловать в Данрэйвен, дочка.
Энн пожала его протянутую руку.
– Спасибо, Мак. Мне нравится это место.
– Мне тоже. Я не променял бы здешние окрестности ни на какие деньги…
Рори коротко рассмеялся. Энн не могла понять, случайны ли слова старика или они сказаны специально для нее.
– Мак один из лучших каменщиков в Кинтайре, – сказал Рори, все еще улыбаясь. – Он сложил большинство каминов и стен в Данрэйвене за последние полсотни лет.
– Боюсь, я сложил свою последнюю каменную стену, – отозвался Макриханиш, качнув свое ведерко так, что из него плеснула вода. – Я рад, что мне не нужно нормальное зрение, чтобы ловить макрель.
– Ваша дочь придет за вами? – спросил Рори. – Если нет, я могу вам помочь, когда вы соберетесь.
– Да нет, не нужно. Моя Бетти ждет меня к обеду. Я оставлю немного рыбы в замке, хорошо?
– Уверен, что Фиви это будет приятно, только себя не забудьте. – Рори взял Энн за руку. – Пойдемте дальше, Энн. За тем изгибом есть вересковый луг, который вам, думаю, понравится.
– Приятно было познакомиться, Макриханиш, – попрощалась Энн и поспешила вслед за Рори.
Они почувствовали сладкий аромат вереска, еще когда самого луга видно не было. Забыв о Белле и ее далеко идущих планах, Энн заспешила вперед, чтобы насладиться зрелищем, открывшимся перед ней. Весь луг был покрыт розовато‑лиловым и пурпурным вереском, как ковром.
– Какое красивое место, – сказала Энн, ступив в вереск. – Такое тихое и спокойное. Думаю, Белла часто бывала здесь.
– Обычно в конце лета, – сказал Рори. – Когда вереск цветет в полную силу.
Зверик зарылся в вереск и принялся кататься в полном восторге, Крошка погнался за бабочкой.
Энн опустилась на колени, сорвала веточку вереска и поднесла к лицу.
– Пахнет дождем и травой, и морским ветром. Ничего удивительного, что тетушка Белла его так любила.
– Все Мак‑Дональды любили вереск. В прежние времена он был знаком клана – его носили на шляпе как залог удачи. И многие Мак‑Дональды дарили вересковые букеты своим возлюбленным.
– Прекрасный обычай. А вы когда‑нибудь следовали ему?
– Только раз, когда впервые привез сюда Элизу. – Рори был мрачен. – Но она сказала, что не любит полевые цветы, так что она его выкинула.
– Выкинула? Какой ужас!
Он пожал плечами.
– Я не уверен, что получил от этого какой‑то эмоциональный удар. Я просто никогда больше не рвал вереск для женщины.
– А… – Так это не Рори оставил цветы в ее комнате. Энн подавила разочарование, которое шевельнулось в душе. – С Элизой, должно быть, было что‑то неладно, раз она не ценила ничего из предложенного вами.
Рори шагнул к ней, лицо его застыло.
– Я бы советовал вам не касаться Элизы. И если вы не совсем глупы, вы перестанете все время поддакивать.
– Вы предпочитаете прежнюю войну? – отшутилась она.
– Скажем так – это безопаснее.
– Безопаснее?..
– Энн, там, в коттедже, мне пришлось признать, что я почувствовал определенную связь между нами. Несомненно, это из‑за нашей любви к прошлому, к истории. Я начал ощущать почти то же, что и вы. – Он запустил руку в волосы. – Я хочу сказать, я почти забыл о нашей с вами враждебности.
– Я думаю, что понимаю, о чем вы говорите.
– Значит, вы понимаете, что мы не должны этого допустить?
– Вы предпочитаете, чтобы мы оставались врагами?
Рори схватил ее за руку, словно бы для того, чтобы подчеркнуть свои слова.
– Мы не должны быть врагами, но мы не можем быть никем другим.
– А друзьями?
– Друзьями? – произнес он сухим тоном. – Между нами никогда не будет дружбы, Энн. Или ненависть, или…
Он остановился, ошеломленный тем, что чуть было не произнес.
– Рори, это смешно. Нет никакой причины, по которой мы не могли бы быть просто вежливы друг с другом.
– Я не буду вежливым по отношению к вам, – взволнованно сказал он. – Я не хочу быть с вами вежливым. Я хочу от всего сердца ненавидеть вас. Я хочу чувствовать к вам неприязнь и отвращение, и, черт возьми, я, кажется, не могу этого.
Внезапно он привлек ее к себе и коснулся губ отчаянным безнадежным поцелуем. Энн схватила его за руки, осознав, что все еще стоит на ногах – хотя чувствовала, что падает в вереск вместе с Рори. И в глубине души она знала правду: в тот момент она хотела этого больше всего на свете.
Его поцелуй был в одно и то же время нежным и неистовым. Его руки прижали ее крепче, не давая вырваться. Но она и не старалась освободиться. Ее губы ответили ему с отвагой, удивившей ее саму. Казалось, их затронуло сумасшествие, то же самое, что и прошлой ночью. Но это было замечательное сумасшествие!
– Провались все в преисподнюю, – произнес он между короткими жадными поцелуями. – Мы не должны этого делать! Я никогда не отважусь заботиться… больше ни о ком.
Энн знала, что это было чистой правдой, но у нее не было ни сил, ни воли, чтобы шагнуть в сторону от его рук, его тепла. Она только подняла лицо, подставляя его новым поцелуям, и обняла Рори. Голова кружилась от запаха вереска, мерный шум близкого прибоя убаюкивал.
Со стоном Рори отшатнулся от нее, хотя и не разомкнул кольца своих рук.
– Да поможет нам Бог, Энни. Мы не можем так продолжать…
– Я знаю, знаю… – проговорила она. – Я не хочу поддаваться чувствам, тем более требовать ответных от тебя. – Энн шагнула вперед и склонила голову ему на грудь. – Рори, что нам делать?