На мгновение его руки напряглись, но потом он разомкнул объятия и отступил.
– Нам надо выкинуть это безумие из головы.
– Согласна. – Энн сжала руки, словно боясь, что может снова потянуться к нему. – Было еще кое‑что, что я хотела вам сказать.
– Так говорите. – Он подбодрил ее улыбкой.
– Это насчет замка, – на ходу выдумала она. – Я только удивляюсь… вы никогда не думали открыть его для посетителей? Сделать что‑то вроде сельского отеля?
– Что?
– Подумайте об этом. – Энн загорелась идеей. – Туристы это любят – спать на кровати со столбиками, обедать в Большом зале. Они будут платить за это бешеные деньги. Вы сможете забыть про банковские ссуды…
– А вы можете забыть о превращении Данрэйвена в отель! – У него перехватило дыхание, он не мог найти слова. – Туристы!
– Вам ведь нужны деньги.
– Да я скорее умру с голоду, чем открою свой дом для посторонних! – поклялся он. – Да вы хоть что‑нибудь соображаете? Неужели вы могли хоть на минуту вообразить, что я стану так распоряжаться своим наследием?
– Это же просто предложение. И неплохое, на мой взгляд. Какой смысл позволять этому месту ветшать, как тем рыбацким хижинам, просто потому, что вы слишком горды?
– Мой замок не ветшает, – вскричал он.
– Но начнет, если вы не найдете деньги, чтобы сохранить его. Какой позор…
– Не говорите мне о позоре, – предостерег Рори. – Особенно после того, как сами сделали такое позорное предложение. Спасибо – постояльцы в древних залах! Да еще платят мне за то, что обедают за моим столом на фамильной посуде! – И тут он выдал слово, которое Энн сочла за кельтское проклятие. – В отличие от вас, янки, я не так безнадежен, чтобы принести все на алтарь денег.
– Вы неблагоразумны.
– Ни один шотландец не заботится о том, чтобы быть благоразумным. Они заботятся только о чести своего имени. И если вам это непонятно, Энн Форрестер, то вам лучше упаковать свои чемоданы и вернуться в свою страну… страну алчности!
– Вам не удастся избавиться от меня так легко, – возразила она. – Превратить Данрэйвен в отель – не такая уж плохая идея. Я могу придумать и похуже.
– И без всякого сомнения, вы это сделаете. Только больше не докучайте мне своим очередным планом. Я уже заранее ненавижу его.
Он повернулся и пошел. На краю луга Рори оглянулся, чтобы посмотреть, не идет ли Энн за ним. Убедившись, что она явно собирается остаться на месте, он расправил плечи и пошел вниз, к пляжу.
По мере того, как исчезала его фигура, Энн дышалось все легче и легче. Идея превратить Данрэйвен в отель была гениальным озарением. Она отвлекла их внимание и вернула на исходные антагонистические позиции.
Энн позвала собак и пошла назад в замок. К тому времени, как она вернула термос на кухню и поднялась в свою комнату, она успокоилась.
И это спокойствие тут же улетучилось, когда она увидела свежую охапку вереска на своей постели.
8
На следующей неделе Рори был по понятным причинам молчалив, но Энн была слишком занята другими делами, чтобы волноваться по этому поводу.
Почтальон в своем красном фургончике доставил теплое письмо от ее родителей, но кроме него пришло еще три письма от ее американских знакомых – все с просьбами о денежной помощи.
И все они называли себя друзьями. Те, кто на самом деле были ее друзьями, слишком горды и самолюбивы, чтобы просить у нее денег. Особенно по таким смешным причинам, как в этих письмах: нужна машина побольше, косметическое лечение у дантиста, подвернулось верное дело – «раз в жизни бывает». Что такое есть в деньгах, удивилась она, что заставляет нормальных здравомыслящих людей забывать о самоуважении?
Потом, после пары телефонных звонков и телеграммы, Энн решила, что она должна что‑то сделать. Она хотела помогать тем, кому это действительно нужно, но помочь всем было просто невозможно. Ее родители и Данрэйвен стояли на первом месте, а уж потом, если будет такая возможность, она попытается помочь кое‑кому. Но не всем подряд, и здесь ей могла понадобиться помощь. После долгих размышлений она составила список того, что хотела сделать, затем договорилась о встрече с Мак‑Криммоном.
Прохладным облачным днем она спустилась к дороге, где была автобусная остановка. Через час она входила в небольшую адвокатскую контору Мак‑Криммона.
Ее встретил сам Мак‑Криммон, одетый, по обыкновению, в изящный твидовый костюм.
– Как ваши дела, мисс Форрестер? – спросил он, придерживая перед ней дверь.
– Прекрасно, мистер Мак‑Криммон.
– Я очень рад! – Он кивнул худой темноволосой секретарше в приемной. – Миссис Симс, не принесете ли вы нам чаю?
В кабинете он сел за свой стол.
– А теперь, мисс Форрестер, чем могу вам служить?
– Для начала называйте меня, пожалуйста, просто Энн, – с улыбкой ответила она.
– Только если вы будете называть меня Алисдайр, – улыбнулся в ответ адвокат.
– С радостью.
Миссис Симс вошла с чайным подносом, и разговор прекратился, пока она не разлила чай в чашки и не предложила Энн крохотные бисквиты.
Мак‑Криммон подождал, пока за ней закроется дверь в приемную.
– Я надеюсь, что ваш визит не связан с проблемами?
– И да, и нет. – Энн отпила глоток чая и отставила чашку. – На днях я получила множество просьб о денежной помощи от моих знакомых из Канзас‑Сити. Некоторые – просто знакомые, но, к несчастью, даже кое‑кто из моих близких друзей, кажется, думает, что я им чем‑то обязана теперь, когда у меня есть деньги.
– А вы, вероятно, размышляете, как им отказать?
– Да! Я знаю, что не могу помочь им всем, и, говоря начистоту, меня злит, что они, кажется, думают, будто имеют на это право.
– Да, деньги оказывают на людей странное влияние, Энн. Я много раз сталкивался с этим в своей практике.
– Чем больше я думаю об этом, тем упрямее становлюсь. Все сводится к тому, чтобы принять решение. Когда меня начинают просить, это кажется таким… ну, я не знаю… Я просто не люблю этого.
– Вы не можете винить себя за это.
– У меня есть некоторые идеи, которые я хотела бы обсудить с вами. Кроме всего прочего, вы знаете, сколько я получу после уплаты всех налогов и тому подобного. Я думаю, вы можете оказаться самым подходящим помощником в этих делах.
– Истинно. Я могу дать вам информацию о вашем текущем финансовом положении, равно как и о том, что вы унаследуете, если останетесь до дня рождения Беллы.
– Я остаюсь, – объявила Энн. – Разумеется, я сознаю, что мы не можем расходовать эти деньги, пока они не станут моими на самом деле, но мы можем выработать план. И я могу начать свои проекты, используя то, что осталось от тех ста тысяч, которые я уже получила. – Энн достала свернутый лист из сумочки. – Я говорила с моей матерью по телефону пару дней назад, и вот список их затрат на лечение и ремонт. Это немного. Я предполагала, что будет больше. Но я включила в смету остальные расходы, которые нам предстоят, так что это дает представление о нашем положении.
– Я свяжусь с вашим банком и узнаю, как обстоят дела, посчитаю все необходимые налоги, и отсюда мы и начнем. – Мак‑Криммон сделал несколько пометок, затем посмотрел на Энн из‑под густых бровей. – Вы позволите, чтобы я составил письма с отказом тем, кто просит у вас денег? В них я укажу, что у вас уже есть некоторые обязательства и что, как ваш поверенный, я советую вам не тратиться ни на какие личные просьбы.
– Очень хорошо, – согласилась Энн. – Я всегда могу изменить намерения, если узнаю, что кому‑то действительно нужна помощь.
– Это верно. Ну так за что мы возьмемся сначала?
– Я хочу сделать небольшие усовершенствования на кухне в Данрэйвене, – сказала Энн, сверившись со списком. – Фиви творит там чудеса, но я заметила, что некоторые приспособления слишком стары. Я хотела бы заменить их чем‑нибудь более современным. Потом, я хотела бы купить посудомоечную машину и микроволновую печь.
Мак‑Криммон вскинул брови.