А потом ей почудилось, будто он зарылся лицом в ее волосы. Слова, произнесенные шепотом, трудно было разобрать, но они были полны подлинного чувства. А уж прикосновение губ к ее лбу точно были частью сна. Однако чем бы это ни было — сном или явью — ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно, и она стала тихо протестовать, бормоча что-то бессвязное, когда Ланс встал и понес ее к кровати.
Он заботливо укрыл ее одеялом, и она услышала, как доктор Джошуа сказал:
— Пусть она спит столько, сколько захочется.
— Но она поправится?
Неужели этот исполненный тревоги голос принадлежит Лансу? Конечно же, ему. Ведь в комнате, кроме него и доктора, других мужчин нет.
— Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Правда, завтра еще будет чувствовать себя неважно, но послезавтра дела пойдут на поправку. Если нет — вызовите меня.
Эрин слышала, как они попрощались, и сквозь полуприкрытые веки видела, как гасили свет. Но из комнаты ушли не все. Кто-то вернулся к ее постели. Этот кто-то взял ее руку и прижал к грубой щетинистой щеке, а затем поднес к губам и запечатлел на ее ладони долгий горячий поцелуй.
Хотелось бы узнать, кто это был, но она не смогла заставить себя проснуться.
К тому же не исключено, что все это ей просто снилось…
VII
Судя по положению солнца за окном, Эрин проснулась во второй половине дня. Она лежала неподвижно, ожидая очередного спазма в желудке, но его не последовало. Из болезненных ощущений сохранились только слабость во всем теле и боль в мышцах.
Повернувшись на бок, она увидела, что кто-то предусмотрительно поставил на тумбочку возле кровати ведерко со льдом. Она открыла его, вынула оттуда два кубика и положила на сухой саднящий язык. Не успел лед растаять, как она снова погрузилась в сон.
Вечером, когда небо окрасилось в багряные тона, ее разбудило звяканье посуды. Она повернулась и увидела входящую в дверь Мелани с подносом в руках.
— Наконец-то ты проснулась! — радостно воскликнула Мелани. — А мне уж начало казаться, что ты проспишь целую вечность. Но мистер Баррет сказал, чтобы я ни в коем случае тебя не будила.
— Мелани… — прохрипела Эрин. Что случилось с ее голосом? Она откашлялась и начала снова. — Мелани, мне очень стыдно, что я доставила тебе столько хлопот.
— Эрин, пожалуйста, не обижай меня своими извинениями. Ты не виновата, что заболела.
— Но тебе пришлось поволноваться из-за меня. Будто у тебя своих волнений не хватает.
Она попыталась сесть, но ей удалось лишь повыше вползти на подушки.
Мелани поставила поднос на стол.
— Если уж кому извиняться, так это мне. — Она опустила глаза. — Прошлой ночью я ничем не могла тебе помочь. С детства я испытываю ужас перед болезнью. Когда я оказываюсь рядом с больным, мне начинает казаться, будто у меня появляются те же симптомы. Прости меня за то, что, когда ты так нуждалась в моей помощи, я тебя бросила.
Эрин взяла Мелани за руку.
— Я была слишком занята, чтобы это заметить, — сказала она и попыталась улыбнуться. — А сейчас мне гораздо лучше.
— О, я так рада! Мистер Баррет сказал, что ты захочешь крекеров и чая. Он ведет себя так странно. А знаешь, что он сделал ночью? Он заявил доктору Джошуа, что ты его жена. Я ничего на это не сказала. Зачем? Как вспомнишь его свирепый взгляд — ты его знаешь — и уже соглашаешься со всем, что он говорит. — Meлани не заметила, что в этот момент лицо золовки стало еще белее прежнего, и продолжала:
— Он сказал, что сейчас у тебя совсем пустой желудок… А ты сможешь что-нибудь съесть? Тебя не… стошнит? — с тревогой спросила она.
— Не знаю, — ответила Эрин. Мысль о еде по-прежнему вызывала у нее отвращение. К тому же после слов о Лансе желудок ее встревоженно заурчал. Но надо было избавиться от болезненной слабости. — Я буду есть понемногу.
Мелани села у нее в ногах, и, пока она о чем-то рассказывала, Эрин удалось проглотить два крекера. Потом она сделала несколько глотков остывшего чая, чтобы промочить горло.
— Сегодня весь день звонит красный телефон. Кажется, что-то происходит, но мистер Баррет почему-то молчит.
— Может, пока ему еще нечего сказать.
Эрин старалась утешить невестку, которая выглядела сейчас так беспомощно и растерянно. Эрин снова извинилась перед ней за то, что в данный момент не может оказать ей никакой реальной помощи.
— Ты должна выздороветь к тому времени, как вернется Кен, — сказала Мелани, вставая. — Не хочешь сходить в ванную?
Эрин согласилась, что лучше осуществить это мероприятие сейчас, когда есть кому помочь. Добравшись туда с помощью Мелани, она сделала все что нужно, умылась и почистила зубы. Обратный путь показался ей настоящей одиссеей.
С наслаждением откинувшись на подушки, Эрин сонно проговорила:
— Мелани, спасибо тебе за лед. Он был очень кстати.
— Его принесла не я, а мистер Баррет.
Она закрыла за собой дверь, а Эрин осталась лежать наедине со своими мыслями.
Удивительно, как изменилось ее состояние всего за двенадцать часов. Утром Эрин уже чувствовала себя гораздо лучше. Она осторожно спустила ноги с кровати и встала. Ее качнуло, и комната поплыла перед глазами, но вскоре головокружение прошло. На этот раз она смогла добраться до ванной без посторонней помощи.
Она обтерлась влажной губкой и сменила ночную рубашку. На голове творилось бог знает что, но стоило лишь причесаться, как волосы снова приобрели обычный блеск и упругость. Она нанесла на пересохшие губы бледную помаду и в качестве заключительного штриха побрызгала себя одеколоном с легким лимонным ароматом. Более сильный запах обязательно вызвал бы нежелательную реакцию ее желудка, но этот одеколон позволил ей снова почувствовать себя человеком. Да, ей на самом деле стало лучше: появилось желание следить за собой.
Она сидела на постели, втирая в руки лосьон, когда дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Ланс. Руки ее застыли в воздухе, а сама она замерла, не в силах оторвать от него взгляда. На ней была бледно — розовая ночная рубашка из тонкого, но не прозрачного батиста, с кружевным воротничком, застегнутая сверху донизу.
— Привет, — сказал он.
— Привет.
— Ну что, жить будете? — спросил он, улыбаясь.
Она ответила ему улыбкой.
— Думаю, да. Хотя некоторое время назад у меня не было такой уверенности.
— Здорово вас прихватило.
Она отвела взгляд, со смущением вспомнив, как ее тошнило у него на глазах.
— Я хотела поблагодарить вас за помощь той ночью. Не очень-то приятная картина.
«Почему вы сказали доктору, что я ваша жена?» — так и подмывало ее спросить. Она разглядывала свои босые ноги, а он молчал.
— Не стоит меня благодарить, — наконец сказал он. — Мне так хотелось избавить вас от страданий.
Они долго смотрели друг на друга, им казалось, что весь окружающий мир перестал существовать и на Земле их осталось только двое — предназначенных друг для друга. Он заставил себя оторвать взгляд от ее чарующего лица и быстро произнес:
— Вы, наверное, хотите есть. Я чего-нибудь принесу. Но на плотный завтрак не рассчитывайте.
— Не беспокойтесь. Мелани…
— Рано утром уехала навестить родителей, — закончил он за нее. — Какие-то семейные дела. Майк дежурит у телефона, зато я — к вашим услугам. — Он застенчиво улыбнулся. — Я сейчас вернусь. — И поспешил вон из комнаты.
Тщательно расправив простыни, Эрин забралась в постель. Она взбила подушки и откинулась на них, снова почувствовав упадок сил. «Мне не скоро еще захочется сыграть пару сетов в теннис», — устало подумала она.
Эрин снова начала было засыпать, как вошел Ланс с подносом.
— Сегодня у нас в меню: горячая каша, тосты и охлажденный чай, — объявил он с широкой улыбкой.