Джилл, мой большой друг и коллега, обожала Раффлза, и очень расстроилась из-за этой новости.
– Они сделали все возможное? – спрашивала она. – Стоит позвонить Брюсу Фоглу.
Брюс – известный ветеринар, автор многих книг о собаках, а также доверительный управляющий и соучредитель общества «Слышащие собаки для глухих». Я не хотела звонить ему, но подозревала, что вряд ли есть еще хоть одна ветеринарная клиника, где Раффлза будут лечить столь же хорошо, мне пришлось целиком и полностью положиться на его медицинский опыт. К тому же Джилл настаивала:
– Не сдавайся, борись за Раффлза. Позвони же, давай.
Так я и сделала. Я сказала Брюсу, что у Раффлза, несомненно, положительный результат анализа на парвовирус, но когда он спросил меня, какое лечение применяли, я не смогла дать четкий ответ относительно препаратов. Я позвонила ветеринару и запросила информацию. Они с большой неохотой сообщили мне подробности, в завершении я еще узнала, что в лечении Раффлза не были использованы все препараты, которые упоминал Брюс.
Когда я снова позвонила Брюсу, он сказал:
– Вы должны привезти его ко мне. Я не обещаю, что смогу спасти его, но с ним не сделали все, что было возможно. У меня есть очень хороший друг в Эйлсбери, он ветеринар, который все для него сделает. Если Колин Прайс не сможет спасти пса, значит, это вообще невозможно.
Я позвонила в ветклинику, где лечили Раффлза, и мне сказали, что я не могу забрать его домой:
– Он слишком болен, чтобы двигаться самостоятельно, вы ведете себя безответственно.
Если я заберу его, он умрет, и они обязаны гуманно усыпить его.
Я снова переговорила с Брюсом, и он велел мне пойти и забрать свою собаку. Это оказалось нелегким делом. Моя бедная мама сидела в машине с работающим двигателем, как водитель в фильме про гангстеров. Я вошла в здание клиники и попросила принести Раффлза.
– Вы не можете забрать его, – сказал администратор.
– Я могу, он принадлежит мне.
Пару минут мы продолжали эти препирательства, а потом я просто ворвалась в комнату, на двери которой имелась табличка с силуэтом собаки.
Раффлз увидел меня и, слава богу, приподнялся и завилял хвостом, а затем упал без сознания. Я открыла клетку и вытащила его вместе с капельницей – Брюс велел мне не снимать ее.
Я завернула пса в одеяло, прекрасно понимая, насколько заразен парвовирус, и мама поехала к новому ветеринару так быстро, как только смогла. Я боялась, что Раффлз уже умер, так как держала его, но не слышала, как бьется его сердце. Когда мы приехали, Колин Прайс был уже наготове, он нащупал пульс Раффлза и дал указания своей команде относительно необходимых жидкостей, адреналина и других препаратов. Взяв у меня собаку, он посмотрел на меня и сказал:
– Я сделаю все возможное. Он в довольно запущенном состоянии, но мы дадим ему шанс вернуться.
Колин Прайс приказал мне сжечь одеяло и свою одежду, а также продезинфицировать машину. Я почти не спала, всю ночь плакала и винила себя за то, что по неосторожности стала причиной страданий своего пса. Когда на следующее утро зазвонил телефон, я приготовилась к самому худшему.
– Мы влили ему около двух литров жидкости, Раффлз все еще с нами, он сильный пес, – сказал Колин, а потом пояснил, что главная задача – сохранить высокий уровень жидкости и ждать, пока организм справится с вирусом.
Раффлз пробыл в больнице две недели, и когда он вышел, с парвовирусом еще не все было ясно. Я не смогла сразу принести его домой, потому что работала с собаками и существовала опасность перекрестного заражения, но моя замечательная подруга согласилась ухаживать за ним, пока не настанет тот великий день, когда ему будет разрешено вернуться ко мне.
Колин Прайс стал моим героем. Сейчас он на пенсии, но его практика работает в соответствии с той высокой планкой, которую он установил. Мы до сих пор лечим там наших собак, и они очень быстро находят нужных специалистов, если не могут сами справиться с возникшей проблемой.
Здоровье Раффлза восстановилось, и он до конца своих дней продолжал работать, демонстрируя навыки, которые обретают псы в организации «Слышащие собаки для глухих людей». Остался лишь один побочный эффект: его пищеварительная система была нарушена, и с того времени он мог есть только рыбу и рис с добавлением поливитаминов. Каждый раз, когда мы пытались привнести что-то новое в его рацион, у него открывался ужасный понос. Так что куда бы я ни шла, мне повсюду приходилось таскать с собой коробочки с пахучей рыбой и рисом, и я уверена, что, встречаясь со мной, люди могли чувствовать запах его пищи. Я больше готовила для Раффлза, чем для своей семьи.