— Нет!
Лорена не шевельнулась, но голос ее звучал твердо.
— Нет? — переспросил Келвин Фэйн. — Но почему?
— Потому что. , я могу поцеловать только того человека, который станет… моим мужем.
Последовало молчание. Герцог понял, что Келвин Фэйн был удивлен таким оборотом дела.
— Мне кажется, — сказал он наконец, — вам будет трудно решить, желаете ли вы выйти за кого-нибудь замуж, если вы не поцелуете его сначала.
Лорена покачала головой.
— Вы, может быть, сочтете это за глупость, но я уверена, что, если бы я , полюбила кого-нибудь настолько, чтобы выйти за него замуж… мое сердце решило бы все за меня.
— Может быть, вы и правы, — сказал Келвин Фэйн, — но все же я хочу поцеловать вас. Я давно уже ничего подобного не испытывал.
Герцог понял, что майор Фэйн так просто не отстанет от Лорены, и решил, что он ни под каким видом не может этого позволить.
Элстон был уже готов подойти к ним, чтобы помешать Фэйну напугать Лорену, но вдруг услышал ее слова:
— Я думаю, что, если бы женщина… которая любит вас, услышала это, она рассердилась, и я бы не осудила ее, потому что любить одну женщину и желать целовать другую — это настоящее вероломство.
Если раньше Фэйн был только удивлен, подумал герцог, то теперь она его окончательно поразила.
— Я свободный человек, — сказал Фэйн, словно ища себе оправдания. — Я никому не принадлежу, Лорена, никто не может помешать мне поцеловать вас, и в этом нет никакого вероломства.
— Если это не вероломство, то это жестокость, — ответила Лорена. — Я не хочу быть жестокой ни с кем, и, пожалуйста, оставьте меня в покое. Я хочу вернуться в дом.
Голос ее слегка дрожал, и в лунном свете она выглядела такой прелестной и такой трогательно юной Она казалась не старше, чем дитя-Эрос посредине пруда, и Келвин Фэйн отступил, как будто ее оружие оказалось сильнее волшебных стрел бога любви.
— Я не пойду против вашего желания, Лорена, — покорно сказал он, — только пообещайте мне кое-что.
— Еще одно обещание? — спросила Лорена.
— Обещанием, которое вы мне дали за завтраком, я желал оградить вас от тех переживаний, которое принесло бы вам более близкое знакомство с нашим хозяином. Сейчас я намерен просить вас совсем о другом.
— О чем же?
Лорена все еще была насторожена, все еще встревожена, как показалось герцогу, потому что она осознала, как никогда раньше, что мужчина желал от нее чего-то.
— Я хотел просить вас, когда мы уедем отсюда, позволить мне видеться с вами. Здесь, как вы, вероятно, заметили, это немного сложно. Я хочу видеть вас, Лорена, я не могу вам даже сказать, насколько мне это необходимо, — с неожиданной страстностью произнес обычно уравновешенный Келвин — Я была бы рада видеть вас, — ответила Лорена, — но я даже не знаю, что со мной будет, где стану жить.
— Это неважно. Я найду вас. И тогда, Лорена, мы узнаем друг друга так, как мне бы этого хотелось, — пообещал Келвин Фэйн.
Настойчивость в его голосе побудила Лорену снова сказать:
— Я думаю, нам пора вернуться. Она сделала неуверенный шаг вперед, но тут взгляды их сомкнулись, и наблюдавший за ними герцог замер, ожидая исхода этого столкновения двух характеров.
«Странно, — подумал он, — что такая молодая неопытная девушка, как Лорена, могла сопротивляться такому опытному и такому пылкому соблазнителю».
С замиранием сердца он ожидал увидеть, чем все это кончится.
Лорена одержала победу. Келвин Фэйн отступил в сторону, она прошла вперед, и он последовал за ней по узкой тропинке к выходу из садика.
Благодаря своей сноровке, вызванной регулярными занятиями спортом, герцог опередил их, и, когда Лорена с майором вышли на газон, он двинулся им навстречу, как будто только что спустившись с террасы.
— А вот и вы! — воскликнул он. — Я хотел сказать тебе, Келвин, что твои партнеры ждут тебя за столом, или, вернее, ждут твоих денег!
— В таком случае они их не получат! — отвечал Келвин Фэйн. — Я не намерен сегодня играть, и, по правде говоря, баккара мне надоела. Я предпочел бы партию в бридж или, если хочешь, сыграем с тобой в пикет.
Встреча с герцогом оказалась для них неожиданностью, но Келвин Фэйн говорил спокойным и естественным тоном.
У Лорены сердце дрогнуло от радости. Она не надеялась, что та сцена у пруда, когда майор так настойчиво просил ее поцелуя, закончится столь быстро и благополучно. Лорене очень хотелось избежать неловкой и неприличной сцены.
Она еще никогда не оказывалась в такой ситуации. Когда майор сказал, что хочет поцеловать ее, и она решительно отказала ему, ею, казалось, руководила какая-то высшая сила.
И все же страх не покидал ее, и, когда она увидела высокую атлетическую фигуру герцога, первым ее порывом было броситься к нему и сказать, как она рада его видеть.
Когда они все трое направились к дверям гостиной, из окон которой лился на террасу золотистый свет, Лорена почувствовала, что все опять стало чудесно и ее сладостный сон продолжается, потому что она все еще видит в нем герцога.
Они подошли к террасе, и герцог остановился, облокотившись на перила.
— Ступай, Келвин, — сказал он, — я сейчас догоню тебя.
Келвин должен был понять, что их совместное появление с Лореной вызвало бы недовольство Сары и Дейзи.
Келвин вошел в гостиную, и Лорена услышала, как его позвала сидевшая за столом маркиза.
— Мне кажется, Миер выглядит всего красивее при лунном свете, — сказал герцог непринужденным тоном, обращаясь к Лорене.
— Боюсь, что я… дурно поступила, отправившись одна в сад, — ответила Лорена.
— Не то чтобы дурно, скорее неблагоразумно, — заметил герцог.
— Мне очень жаль… я все время делаю ошибки.
— Я бы не назвал это ошибками, — возразил герцог. — Не думайте больше об этом. Я бы хотел, чтобы вы сейчас сели за рояль и поиграли, как вы это сделали после ужина.
— С удовольствием. Вы уверены, что я никому не помешаю своей игрой? — спросила девушка.
— Вы не можете помешать игрокам, а поскольку они будут знать, где вы, у них не будет оснований о вас сплетничать.
— Я понимаю… вы правы… Простите, что я повела себя так глупо, — смущенно пробормотала Лорена.
— Когда вы поиграете какое-то время, вы можете присоединиться к нам, а если пожелаете, можете идти спать, — подсказал герцог.
— Это не покажется невежливым?
— Никто не сочтет невежливым нежелание бросаться деньгами, когда, по вашим словам, нет шансов выиграть.
Лорена засмеялась.
— Я бы не стала играть, даже если бы у меня были деньги. Я пойду к себе и почитаю. Я сегодня нашла очень интересные книги в вашей библиотеке.
— Я так и думал, что рано или поздно вы их обнаружите.
— Я обнаружила еще и многое другое, а мистер Эшли говорит, что завтра я смогу и еще кое-что посмотреть.
— А когда вы все увидите, вам не станет скучно?
— Никогда! Разве здесь можно соскучиться! Прекрасные вещи не могут наскучить, только люди иногда.
Лорена постоянно удивляла его такими странными неожиданными высказываниями.
Лорена улыбнулась ему.
— Спокойной ночи, ваша светлость, и еще раз благодарю вас… за все!
Она вошла в уже опустевшую гостиную.
Герцог подождал немного, пока до него не донеслись звуки музыки. Пианистка играла мастерски. Она несомненно любила музыку, и у нее чувствовалась хорошая школа.
Прислушиваясь, он догадался, что это был своего рода гимн благодарности за все увиденное ею в Миере.
Она с легкостью переводила на язык звуков все, что думала и чувствовала.
Послушав несколько минут, герцог медленно вошел в комнату и присоединился к гостям.
— Элстон, где вы были? — окликнула его Дейзи. — Здесь есть для вас место.
Герцог подошел к карточному столу и сел рядом с ней.
— Где вы были? — снова спросила она.
— На воздухе, — отвечал он. — Здесь сегодня душно.
Он надеялся, что этим объяснением успокоит ее подозрения.
— Вы могли бы мне сказать, — заметила графиня. Сдавая ему карты, Дейзи сказала почти шепотом, так, что только он один мог ее слышать: