Забираю свою долю и радуюсь. Дела идут на лад. Благодаря кому и думать не хочется. Ведь рано или поздно наступит час расплаты.
Мне пришла в голову идея о защитнике. А что если попросить Макара защитить меня от своего дружка? Конечно, Кашинский потребует вознаграждения, и некоторое время мне удастся водить его за нос. А что потом?
Макар – приятный симпатичный парень. И Люся скажет, что я увела его у нее. Еще есть Агата Романовна, без памяти влюбленная в него. Так что конкуренция очень высока – я не потяну.
Лозовой подбирается ко мне все ближе и ближе. Не за горами тот час, когда я обнаружу его на своей лестничной клетке. Что он со мной сделает? Лучше об этом не думать. А все-таки, зачем он купил мой комплект? И что с ним теперь будет делать?
Макар довозит меня до дома и выходит из машины. Я успеваю открыть дверь и поставить ногу на землю, прежде чем он оказывается рядом со мной. Протягивает руку и улыбается. У него полные губы, любая девчонка позавидует. Эти самые губы вдруг оказываются вблизи моего лица. Я успеваю накрыть ладонью рот, прежде чем он прикасается ими ко мне, и отпрянуть назад.
– Почему? – спрашивает он.
– Извини, но в наш договор не входил поцелуй.
– Впредь буду умнее, – смеется. – Кстати, если ты согласишься стать моей девушкой, то будешь вне зоны досягаемости Лира.
Стать его девушкой… Не все так просто, ведь мое сердце не ёкает при встречи с ним. В разговоре с Макаром я могу нести любую чушь, не выбирая слов. А мне нужно другое от своего парня: чтобы колени подгибались, и постоянно хотелось целоваться с ним… Но с Макаром не тот случай.
– Я его секретарша, Макар, – обреченно вздыхаю. – Временная, но все же. Извини, но у нас с тобой ничего не получится.
– Не спеши отказываться, – говорит мягко. – Подумай, Нат. Обещаю, Игнат тебя и пальцем не тронет.
О, если бы мое хобби могло бы меня прокормить, я бы давно ушла из фирмы Лозового. Перестала бы его бояться. А так, не могу. Буду сражаться с ним, если потребуется. Хоть и силы неравны. Пока я писклявая Щепка в очках – я ему неинтересна. Вот и буду пока придерживаться этого облика.
Захожу в квартиру и, не раздеваясь, падаю на кровать. Ударяюсь локтем об подголовник и айкаю. Как же я устала. А завтра будет точно такой же сумасшедший день.
9
В 7 утра я уже была на работе. Поездка в такую рань, оказывается, имеет свои плюсы. Автобус не был набит битком, и я вполне себе комфортно доехала до офиса.
На пропускном пункте охранники меня даже похвалили за трудоголизм. Но какой там трудоголизм?! Иду отрабатывать свой вчерашний побег. Посижу спокойно, в тишине, без грозных окриков Лозового и трезвонящего телефона и разберу почту.
Помня о том, что босс хорошо запоминает части тела девушек лучше, чем лица, я снова надела брюки и просторную рубашку. Очочки снова на мне. Я с ними сроднилась уже. Мне нравится прятаться за их стеклами от офисного мира.
В 08.00 шеф входит в приемную. Он, как будто стоял в коридоре и ждал, когда часы пробьют ровно восемь, чтобы появиться под звук фанфар (звучащих в голове).
– Доброе утро, Игнат Романович, – пищу.
Морщится, как от боли, и говорит:
– Я же просил тебя разговаривать нормально, Щепка.
Щепка у тебя в заднице, гад!
– Простите, но я не могу.
– Тогда молчи в моем присутствии, – велит.
С удовольствием!
– Или я опять тебя взволновал? – спрашивает, прищурившись. – Знаешь, когда парень нравится девушке – у нее всегда меняется голос. Признайся, Наташа, я ведь нравлюсь тебе?
Усмехается и скрывается за дверьми своего кабинета, не дождавшись моего ответа. Моя рука тянется за степлером, чтобы кинуть ему в спину, но я одергиваю ее. Нет, даже бью. Нужно быть немножечко сдержаннее.
ОН МНЕ нравится?! Скажите, пожалуйста, с какой стати мне может нравиться напыщенный индюк? Сижу и негодую по поводу его самомнения. Забыв, конечно же, про кофе, который надо нести через пять минут.
– Наташа, где мой кофе? – рычит в трубку.
– Сейчас будет.
***
Мартышка из приемной меня забавляет. Я уверен, что нравлюсь ей, и она вырвала новую должность зубами, чтобы быть ближе ко мне. Она краснеет и теряется при встрече. Так ведут себя только влюбленные бабы. Ну или те, кому есть, что скрывать.
– Мне нужна твоя фамилия, – говорю мартышке, когда она заносит кофе.