— Ты не знаешь? — медленно сказала она. Голос оказался низковатым, но довольно приятным, с едва уловимой хрипотцой. — Конечно, не знаешь, но это не имеет значения. Я слышала, ты ищешь корабль к Башне Дануолла.
Это не было вопросом, и все же Билли Лерк кивнула.
— Хорошо. Я помогу тебе. Но, разумеется, не здесь, поэтому дай мне руку.
Билли дала и мельком увидев на белой как снег ладони черное спиральное солнце — метку Чужого — даже не удивилась.
***
Место, где они сидели, было странным. Чем-то оно напоминало Бездну — Билли никогда, конечно, там не была, но обрывистые замечания, которые иногда, очень редко, ронял Дауд, позволяли составить расплывчатое, но все же впечатление. Обломки скал и домов, словно острова, парящие в океане пустоты… Летающие киты, остатки повозок, буев, деревьев и мостов, медленно вращающиеся и тем не менее неподвижные. Кажущаяся тишина и редкая, беспокоящая пульсация, словно рядом бьется чье-то металлическое сердце.
Итак, они сидели в большой комнате, просторном темном помещении, одинаковом как сверху, так и снизу, с окнами, затканными пушистыми темно-зелеными портьерами, похожими на очень плотную паутину. Возможно, впрочем, что это и была паутина, напоминающая портьеры. Пол был неровным, из него выпирали изогнутые балки, похожие на исполинские корни. Под смутно угадываемым в странных, мохнатых сумерках потолком поворачивались не прикрепленные ни к чему люстры, похожие на усыпанные светлячками коряги. Свет, отбрасываемый ими, был рассеянным и расплывчатым.
А еще Билли не нравились разбросанные там и тут черепа. Они ее беспокоили.
Но вот близкое, медленное журчание воды и упругая поверхность, на которой они сидели, внушали какое-то обволакивающее тусклое спокойствие. Поверхность не походила на ковры или обивку стульев или диванов, но она была мягкой, подобно тому, как бывает мягок подгнивающий плод. И под ней что-то упруго перекатывалось.
Они беседовали. Разговор тек спокойно, прерываемый лишь глотками прохладного зеленоватого напитка из глубоких чашек, напоминающих больничные, с широкими тонкими краями. Напиток казался безвкусным, и лишь после нескольких глотков приходило ощущение тихой лощины после дождя, и еще влажного темного леса, и глубокого источника в самой его чаще. Он освежал мысли, слегка, самую чуточку развязывал язык и помогал беседе литься дальше.
— Тебя зовут Билли, верно? — полуутвердительно сказала женщина с глазами неясного цвета. — Правая рука знаменитого Дауда, Клинка Дануолла… Я слышала о вас — преимущественно о нем, разумеется, но такова цена работы в тенях, которую платят все. Надеюсь, ты все же кое-чему научилась от него. Меня зовут Делайла, я художница. А еще ведьма — так часто бывает. Ты, полагаю, могла видеть несколько моих картин в доме какого-нибудь аристократа помельче. Они… не слишком хорошо продавались.
Она мягко улыбнулась — снова, как и прежде, одними губами.
— Впрочем, это уже тоже не имеет значения, Билли. Оставим скучные истории. Наш интересный разговор в порту закончился, кажется, на том, что тебе нужна была лодка до Башни.
— Так и есть, — согласилась девушка. Что-то витало в воздухе, едва заметное, похожее на легчайшую пыльцу, от которой хотелось заслониться платком или салфеткой… или маской китобоя, которая все еще висела у Билли на перевязи. Она не надела маску в закрытом помещении — позорная забывчивость, ошибка новичка. С другой стороны… это могло и подождать.
Пауза затягивалась. Делайла, похоже, ожидала большего.
— Никто не соглашался, — после небольшой паузы продолжила Билли. — Из всех, к кому я обращалась, обещали подумать всего двое, но на них мне показалось ненадежным полагаться… И это странно — неужели людям в такой момент не нужны деньги?
— Нужны, — согласилась Делайла. Она склонила голову набок, глаза влажно мерцали, как чужие и далекие звезды. — Но еще больше им нужна сейчас надежда. На то, что все закончится, что чума будет побеждена, что Империя отразит и этот удар, и Дануолл все так же будет стоять на берегах Ренхевена, серый и величавый… А символом всей этой надежды для них остается Дже… Императрица. Да, им нужны деньги, Билли. Но еще больше им нужен путеводный луч света. Ты вряд ли найдешь то, что тебе нужно, в этом порту.
— Но…
— Забудь о тех, что согласились, — покачала головой ведьма. — Это были капитаны, чьи семьи заразились чумой. Полагаю, они планировали оставить все деньги им, и отправиться с вами в плаванье без надежды вернуться. Пространство вокруг Башни и сам этот чурбан из стали и камня охраняется лучше, чем любой другой клочок Империи, так повелось еще со времен короля Эйхорна — старик хорошо помнил, как пришел к власти… У вас не было бы ни малейшего шанса, те капитаны знали это и сознательно шли на смерть, обрекая на нее и вас. Это неподходящий вариант. Работать с самоубийцами — плохая примета. У меня есть предложение получше.
Билли с усилием отставила чашку с остатками неизвестного напитка — за ее рукой вроде бы тянулся шлейф тонких белых пузырьков, а происходящее казалось странным, замедленным. В голове стало совсем тепло и спокойно. Это не имело ничего общего с опьянением или воздействием сонных дротиков, координация движений полностью сохранялась, да и мысли не теряли четкости. Пожалуй, даже наоборот — приобретали ее. Было совершенно ясно, что Делайла собирается предложить что-то по-настоящему стоящее. Дауд будет очень доволен, что ей удалось разрешить одну из проблем так быстро.
— В Матчерхевене, это в пригороде, у меня есть поместье, — начала ведьма своим хрипловатым голосом, и он разлетался по всему помещению, одинаковому как сверху, так и снизу, отдаваясь гулким эхом от невидимых стен, затканных портьерами. — Раз в месяц грузовое судно доставляет туда припасы. Капитан мне обязан и готов ради меня сделать все, что потребуется.
Билли невпопад подумала: что же такого совершил когда-то этот неведомый капитан, что готов теперь выполнить любую просьбу этой странной и страшноватой женщины? И почему она сама решилась ей довериться? Мысль не смогла задержаться подольше и быстро исчезла, успев лишь высечь короткую и тревожную догадку: «а что, если она заставила его быть готовым на все?»