— И если я попрошу… скажем, недель через шесть, в месяц Земли, проплыть мимо Башни с несколькими милыми мальчиками… и девочками — ему придется согласиться, — небрежно сказала Делайла. — Тебя это устроит?
Она впервые сказала «тебя», а не «вас», как раньше, и Билли это заметила. Как и оговорку про милых девочек.
— Более, чем устроит, это будет идеально, — честно сказала она. Обычная осторожность почти исчезла, в черепе пульсировала одна торжествующая мысль — она сделает это. У нее все получится. План устранения Императрицы будет идеальным. И пусть это только начало, но с помощью этой зеленоглазой ведьмы…
Стоп. «С помощью?»
— У меня вопрос, — пробормотала Билли. Задавать вопросы почему-то казалось неуместным, даже грубым, но Билли давно отвыкла смущаться. Делайла благосклонно кивнула. — Зачем вам…
— О, прошу тебя, Билли, — изобразила легкую улыбку женщина. — Мы же здесь друзья, ты у меня в гостях и пьешь мои травы… Обращайся на «ты».
«Травы?»
— Хорошо, — в голове начинало шуметь, но Билли не сдавалась. — Зачем тебе помогать… мне?
— Законный вопрос, — снова кивнула ведьма. — Поэтому я отвечу. Видишь ли, Билли… Все дело в том, что я сторонница равенства.
— Что? — растерялась девушка.
— Мне кажется несправедливым, что один получает все сразу, по праву своего рождения, а другому приходится ради того же вкалывать подобно рабу на каменоломнях. Это нечестно и потому недопустимо, понимаешь? Каждый должен добиваться своего сам — последний ли он нищий, простой булочник, или… скажем, аристократ с родословной, уходящей назад на тысячу лет. Согласна?
— В общем… да, — Билли вдруг поняла, что слова Делайлы удивительно созвучны с ее собственными мыслями. Каждому — по его заслугам. Это было правильно и справедливо.
— И ладно бы еще те, кому незаслуженно досталось богатство и власть, хорошо справлялись со своими обязанностями, — задумчиво сказала ведьма, водя тонким пальцем по краю чашки. Из давно остывшего сосуда поднимался легкий светящийся пар. — Ладно бы они успешно и мастерски защищали вверенных им людей, охраняли и обеспечивали благоденствие. Тогда с такой несправедливой ситуацией можно было бы смириться. Да, смириться. Но в настоящей жизни, как ты видишь, Билли, все происходит совершенно иначе. И это, конечно, никуда не годится.
Билли вдруг поняла, что она мерно кивает в такт неторопливым, размеренным словам. Время тянулось почти осязаемо, тени в углах комнаты без потолка шевелились и бормотали.
— Разумеется, можно оставить все как есть… — Делайла ненадолго задумалась. — Жить так, как живется, ждать, что все успокоится, исправится, станет как прежде. Надеяться и уповать на чудо — они ведь и вправду случаются, правда, очень, очень редко… Но это тоже выход.
Делайла помолчала. На худом лице с черными провалами глаз мелькали отсветы неживого колдовского сияния.
— Вот только я не верю в чудеса, — резко сказала она. — Вселенная огромна, холодна и совершенно, абсолютно равнодушна. Императрица неспособна совладать с болезнью, люди сотнями умирают от крысиной хвори, и где-то далеко, быть может, посмеивается над нами, такими глупыми и смертными, Чужой. Дануолл распадается на куски, скоро обнажится его костяк и скользкие холодные внутренности — и поверь мне, там нет ничего привлекательного. Кто же несет ответственность за случившееся? — в ее глазах горел мрачный жестокий огонь, тонкие пальцы сгибались, словно душили невидимого врага. Билли заворожено наблюдала.
Вдруг все утихло. Откуда-то сверху спустился слабый ветерок, развеяв удушливый — Билли только это заметила — растительный запах и сняв напряжение. Вновь повеяло свежестью и острым холодным воздухом.
— Императрица должна умереть, — обыденно сказала Делайла. Она смотрела прямо на Билли, будто что-то высчитывая. — Не справившись с ношей на своих плечах, следует быть готовым уступить ее… более подходящему претенденту. Не так ли?
— Само собой, — пожала плечами Билли. Дурман отступал, а может, ей просто это казалось. — Так значит, ты тоже считаешь, что Берроуз будет более удачной кандидатурой на троне?
Делайла прищурилась, уставившись в одну точку
— На первых порах — разумеется. — Она покачала головой. — Он вполне сгодится.
Билли ощущала повисшую в воздухе недосказанность, но промолчала. Где-то вверху, в изогнутых ветвях люстры, с сухим шуршанием и треском кружили светляки.
— Итак! — очнулась от своих мыслей ведьма. — Вопрос с доставкой, кажется, решен. Если тебя займет еще какая-то проблема — ты знаешь, где меня найти. Впрочем, нет, конечно же не знаешь… Тогда дай-ка свою руку… Вот так.
Билли почувствовала слабое покалывание — как бывает иногда, если положишь руку на горячий двигатель или распределительную коробку под напряжением. Электрический разряд, вот на что это походило. Она отдернула руку и присмотрелась: на тыльной стороне ладони осталось маленькое темно-зеленое пятнышко, почти незаметное на загорелой коже. Оно, кажется, легонько пульсировало, сжимаясь и разжимаясь в такт с биением сердца. Девушка вздрогнула.
— Всего-навсего маячок, — успокаивающе промурлыкала Делайла и дотронулась до ее руки. От этого Билли едва не пробил очередной электрический разряд. — Дорогу отсюда обычному человеку найти непросто, — голос Делайлы звучал у самого ее уха, а пальцы продолжали тем временем гладить беззащитную раскрытую ладонь. — Но ты-то, Билли — ты особенная, и поэтому отлично справишься. А если вдруг захочешь встретиться снова, сосредоточься на своей новой метке — и подумай обо мне. Ты же знаешь, как это делается, правда?
Билли знала. Воздуха в легких было явно недостаточно, а от голоса Делайлы по спине то и дело пробегали приятные, но пугающие мурашки. Девушка опустила глаза и молча кивнула. Дышать стало легче, сердцебиение тоже вроде бы успокоилось.
Стало тихо, витающие вокруг них светящиеся искры затухали одна за другой. В голову потихоньку снова начинали вползать сомнения. Кому она доверилась? Что она делает? Стоит ли оно того?