— Сто пятьдесят.
— Не о чем говорить, за такие гроши я даже контрабандой не стал бы… Четыреста, это уже меньше не бывает!
— Сто семьдесят пять — у нас длинная очередь из желающих отвезти куда угодно, хоть на Тивию…
— Триста тридцать и какая-нибудь забавная игрушка из домов наших лордов, которые вы обчищали — на память! Послушайте, меньше уже никак, себе в убыток тружусь!
— Двести двадцать — и в Бездну игрушки. Более, чем достаточная плата за короткий рейс в пределах города.
Капитан мрачно засопел, дергая щекой.
— Договорились, — неохотно сказал он наконец. — Только из-за нашей знакомой вам навстречу иду.
И протянул шершавую и твердую как доска руку.
***
— Послушай, о какой знакомой шла речь? — спросил Данич, когда они сошли на берег, а Оорин на веслах отправился к своему катеру.
Билли поморщилась.
— Знакомая по прежним делам, вспомнила, что Оорин ей когда-то помог и организовала встречу… Постой, а что это? — Билли нырнула под мусорный ящик и появилась, сжимая что-то в кулаке. — Погляди-ка.
На ее ладони лежала пара крупных жемчужин — такие иногда находят внутри речных хрустаков. Эти были не самыми ценными из тех, что видела Билли, но, возможно, самыми необычными — серебристые сферы словно поглощали свет, и по поверхности плясали черные тени.
— Интересно, — Мирко протянул руку, но Билли закрыла ладонь и сунула ее за спину. — Довольно крупные, да и цвет необычный, можно продать за неплохие деньги. Сколько, сорок, пятьдесят монет?
— Найдешь сам — продавай, — покачала головой девушка. — Это мое. Кстати, о деньгах: здорово ты поторговался с нашим отважным капитаном — мне кажется, даже слишком.
— Это еще почему? — услышав похвалу, Мирко тут же надулся, как индюк. Билли всегда знала, что управлять мужчинами легко — но теперь это доставляло ей настоящее удовольствие.
— Да ведь мы взяли с собой триста пятьдесят, и еще кучу всякой мелочи, вместе, наверное, никак не меньше четырех сотен. За эти деньги Оорин довез бы нас с ветерком до любой точки в Дануолле, и еще бы и на шухере постоял.
— Само собой, — они шли, держась, в основном, боковых улиц. Появление вместе с Билли Лерк в людном месте не сулило ничего хорошего ни им, ни этому месту. — Но только он и за двести монет золотом сделает то же самое, потому что других заказов у него нет. Остальные-то капитаны все отказались, если я правильно понял, так что этот мог бы заломить какую угодно цену. Но он согласился — потому что в отчаянном положении, и будет отрабатывать деньги до последнего медяка. А сэкономленную сумму мы лучше потратим на что-нибудь более полезное. Премию себе, скажем.
Билли Лерк с невольным уважением посмотрела на худого бухгалтера. Он тоже, судя по всему, неплохо умел управлять.
***
После Оорина все пошло как по маслу. Билли, кажется, нащупала верный рецепт манипулирования людьми: если хочешь провернуть что-то по-настоящему крупное, разбей его на маленькие фрагменты, и пусть над каждым из них трудится отдельный исполнитель. Так она и поступила — расписала будущую операцию по минутам, выделила несколько десятков действий, складывающихся в общую мозаику, и очертила поле деятельности для каждого, так или иначе участвующего в покушении.
Величайшая истина, открывшаяся ей в эти напряженные, занятые подготовкой недели, звучала так: каждый должен быть занят своим делом, и это дело по отдельности должно выглядеть невинно. А весь план целиком существовал только у нее в голове.
Заместитель главы службы надзора за рыболовством на Ренхевене за небольшой, но с душой подобранный подарок подписал разрешение на размещение нескольких крупных мереж неподалеку от Башни Дануолла. Разумеется, месторасположение мереж было отмечено большими поплавками, похожими на буи, они были настолько устойчивыми, что на несколько секунд могли бы выдержать даже вес человека.
Сержант, троюродный брат которого работал инженером в шлюзовой камере Башни, по пьяной лавочке рассказал о боковых тоннелях, где были установлены аварийные насосы, достаточно широких, чтобы по ним могли передвигаться ремонтные бригады в случае поломки.
Путем проб и ошибок постепенно выяснилось, кто из гвардейцев, охраняющих Башню, не брал взяток. Их взяли на заметку. От тех, кто брал, попросили оказать не вполне законные, но в целом совершенно безвредные услуги — достать кисточку Антона Соколова, забытую им в беседке около Башни, или, скажем, в определенный день поменяться дежурством с товарищем.
Одна из юных фрейлин императрицы совершенно случайно столкнулась на пороге булочной, куда обычно ходила, с ужасно милым молодым блондином. Они приятно поболтали о всякой забавной всячине — молодой человек работал помощником управляющего на какой-то скучной фабрике на другом берегу Ренхевена, но вел себя на удивление учтиво — и договорились как-нибудь встретиться еще.
И так далее.
***
Прошло шесть недель, начался месяц Земли. Отосланный с секретным поручением Лорд-защитник, судя по всему, еще не возвратился — и это было очень кстати. Почти все пункты плана, намеченные Билли, были выполнены, удалось даже заполучить план первого этажа Башни, хотя предполагалось провести операцию в тот момент, когда Императрица с дочерью будет гулять в саду. Билли рассчитала, что на все понадобится примерно шесть минут и четыре человека.
Город жил своей жизнью, борясь с чумой и делая вид, что побеждает. Проводились благотворительные вечера и ярмарки, беднякам раздавались пузырьки с эликсиром и горячая еда, снова запустили несколько больших строек — среди прочего, решили обновить сразу два проекта мостов через Ренхевен, по обеим сторонам от Башни — это должно было дать городу несколько тысяч рабочих мест.
И вместе с тем, чума наступала, просачивалась через щели в дверях, через неплотно притворенные окна, капли пота и тяжелое дыхание. Под ударами болезни не выстоял и рухнул Ткацкий квартал, большинство портных и их клиентов выехали в течение суток, и престижный еще недавно район оказался под контролем сразу нескольких конкурирующих банд. Водоснабжение квартала было перекрыто, и чума распространялась по нему как лесной пожар.