Девушка вступила внутрь и с непривычки закашлялась — та же странная пыльца, что была тогда, в комнате без потолка и пола, щекотала нос и горло. Не то, чтобы это было неприятно… словно с размаху падаешь в темную, теплую воду, и теперь она медленно продвигается к легким, мягко, но настойчиво вытесняя последние пузырьки задержавшегося воздуха.
«Добро пожаловать в Бригмор», — прозвучало в голове, и Билли от неожиданности вздрогнула. Постойте-ка…
В голове?
Нет.
Билли обернулась. Перед ней, оценивающе склонив голову набок, стояла Делайла.
— Все-таки пришла, — ведьма улыбнулась одними губами. Вокруг нее то вспыхивали, то гасли мертвые желтоватые огни, и кто-то гудел в голове на одной низкой ноте. А вот запаха больше совершенно не чувствовалось, воздух был темен и свеж — удивительно. — Хорошая девочка. Дай-ка я тебя поцелую.
Билли ощутила волнами исходивший от ее тела холод и задрожала, то ли от страха, то ли от предвкушения. Что с ней теперь будет, что с ними теперь будет, что будет со всем миром, когда они наконец окажутся вместе. Легкие издавали слабый, отчаянный писк — так пищит кролик, попавший в силки. Она закрыла глаза и почти не ощутила поцелуя, только нежное касание кожи и легкое дыхание у обветренной щеки, и ускользающий, едва заметный аромат цветов, как на весеннем, пробуждающемся от зимней спячки лугу. В нем была свежесть и прохлада, и радость и целый водопад наслаждения от того, что это — это наконец случилось. Теперь все будет хорошо. Теперь все будет как следует.
Но потом пришла жара.
И это было неописуемо.
— Ты правда так думаешь, дорогая? — Делайла перекатилась на живот мягким, кошачьим движением. Белая кожа, казалось, сверкала даже в полумраке. — Я рада. Люблю дарить людям радость.
Сколько сейчас было времени? День или ночь? Билли сбилась со счета давным-давно — часы болезненно-острого наслаждения сменялись краткими минутами отдыха, напоминавшего забытье. Долго ли она здесь? Она не знала. Возможно, прошло уже несколько дней, и покушение на Императрицу уже прошло и оказалось — конечно же, оказалось! — успешным. Нет, нет, это, конечно, невозможно — она ведь принимала в нем непосредственное участие, Делайла должна была предупредить…
Делайла.
Короткие черные волосы, торчащие сейчас в стороны смешными ежиками, острые тивийские скулы, почти мальчишеское угловатое тело. Что в ней было такого, отчего сердце Билли, циничной и равнодушной суки, как она предпочитала о себе думать, заходилось галопом? Девушку тянуло к ней, тянуло гибельно, неправильно, нездорово — неостановимо. Говорят, сердечные дела рано или поздно сводят всех в могилу… Может и так, но до чего же приятен этот путь.
Она протянула руку, провела подрагивающей ладонью по спине, миновала выступающие худые хребты лопаток и низкую ложбинку поясницы, и направилась было ниже, но Делайла отвела ее руку.
— Все ли готово на завтра?
Билли совершенно не хотелось сейчас возвращаться к этой теме; по правде говоря, ей хотелось совершенно другого — в который раз за эти длинные, короткие часы — но почему-то ей показалось необходимым ответить.
— Мы подготовили все, что зависит от нас… Оорин пойдет в рейс в три часа, и около пяти будет на месте. Источник из Башни даст сигнал — остается ли Импе… цель внутри, или выйдет с дочерью на улицу. В первом случае все будет чуть сложнее, хотя у нас есть карты и отмычки к двум техническим люкам, ведущим внутрь. Во втором — сложностей не будет совсем, кое-кто из стражи не выйдет на посты, другие будут смотреть в сторону. Деньги по нынешним временам стоят немного, но и лишними никогда не бывают. Корво Аттано не вернется еще несколько дней, помешать нам будет некому.
При упоминании Лорда-защитника на лоб Делайлы набежала мрачная тень, и Билли поспешила сменить тему.
— Дальше… цель ликвидирована, а Эмили переходит в руки Хайрема Берроуза. Мы получаем деньги, он — законную, но недееспособную юную принцессу, Империя — разумное управление и железный порядок в каждом уголке. По крайней мере, он так говорит, а по мне — пускай хотя бы с чумой справится — и уже можно будет воздвигнуть ему огромную конную статую из чистого золота в центре города. Со всеми остальными проблемами мы разберемся уже сами.
Делайла мягко улыбнулась.
— Месть решает все проблемы, милая. Только она одна. Но… — она кокетливо зевнула. — Мы что-то совсем заигрались, а время уже позднее. Завтра важный день, Билли — не позволяй своим желаниям брать над собой верх. Ты знаешь, где дверь.
Били покраснела так, что это стало заметно даже на смуглой коже, шлепнула голыми ногами по полу и неуклюже завозилась с лежащей где-то рядом перевязью.
— Я тут… может, понравится… в общем… это тебе! — она протянула Делайле ладонь.
Та несколько секунд изучала черные жемчужины.
— Мило… да, и вправду, очень-очень мило, — заключила она, скатила шарики в кармашек своей черной куртки, в которую уже успела облачиться, и вознаградила робко улыбнувшуюся Билли еще одним неторопливым поцелуем.
Всего лишь поцелуем.
***
Обратный путь по грязным дворам и загаженным крышам Дануолла не запомнился Билли ничем, кроме короткого эпизода где-то в районе бульвара Клэверинга. Девушка отдыхала и восстанавливала силы на карнизе неприметного черного от сажи дома после очередного прыжка, когда с крохотного балкончика донесся визгливый голос:
— Конни! Конни! Ну что ж ты за тварь такая, зачем опять притащила крысиные головы! Дрянь!
Недоуменное мяуканье.
— Нет! Даже и касаться этой чумной гадости не буду, возьму каминные щипцы! Вот же безмозглое создание со своими мерзкими подношениями, когда же ты поумнеешь!
Мяуканье.
— Поди прочь с моих глаз, старая дура! Не лови ты так ловко крыс, давно бы от тебя избавились! Пошла вон!