Может, к Майку Де Анце?
Бриден был дружен с Майком еще с университета; тот тоже стал физиком-ядерщиком. Они до сих пор часто пересекались, и на Майка в первую очередь можно было положиться в трудной ситуации. Этот упитанный блондин с открытым взглядом тратил свою неиссякаемую энергию на все, что подвернется под руку, и никогда не отказывал друзьям, нуждающимся в его поддержке. Майк Де Анца наверняка придумает что-нибудь дельное. В любом случае он никому не растрезвонит, а от этого сейчас практически зависит жизнь.
Успокоившись, Бриден вызвал Де Анцу звонком, но не застал его, и никто точно не знал, когда Майк вернется.
Тогда — Маргарет? Нет. Невозможно свалить подобный груз на ее плечи в такое время. Луис тоже не подходит, этот вариант Бриден уже опробовал. Кэрри Коул — нет! Кто же тогда?
Никто. Нет такого человека рядом.
Может, обратиться к тому, кто не совсем рядом? Например, к Спрингфилду? Бриден не виделся со старым врачом уже двенадцать лет. Тот и вправду был столь оригинален, что медицинское руководство ВКМ его не очень жаловало.
Напряжение становилось нестерпимым. Надо хоть с кем-то посоветоваться. Пусть будет Спрингфилд.
И Бриден отправился к Спрингфилду.
Доктор Сэм Спрингфилд жил на окраине. Это был сухопарый седовласый старик семидесяти трех лет, с морщинистыми набрякшими веками и темными пятнами на коже рук. Его кабинет едва ли можно было назвать приличным — скорее, убогим. Доктору помогала единственная медсестра — усталого вида женщина с неправдоподобно рыжими волосами. Она исполняла и обязанности регистраторши.
Медсестра доложила о приходе Бридена и вышла. Тот поздоровался со старым врачом за руку, удобно устроился в пластиковом кресле и теперь курил, а Спрингфилд его изучающе рассматривал.
— Седативная, — кивнул он на сигарету. — С чего вдруг, Джо?
— Об этом я и хочу с вами поговорить. Но разговор не для чужих ушей, и прежде мне хотелось бы заручиться вашим обещанием никому его не передавать. То есть абсолютно никому.
Спрингфилд растерянно моргнул.
— Ты что имеешь в виду? Убийство при отягчающих обстоятельствах? Дай-ка пощупаю твой пульс.
— Пока не надо, прошу вас. Для этого можно найти другое время. Но я настаиваю, док: у меня очень ответственная должность, и, если у меня найдут неполадки со здоровьем, тут же уволят.
— Знаю я, что у тебя за должность, — заметил Спрингфилд, — вижусь иногда с Луисом. Но он никогда даже не намекал, что ты болен.
— Я… я здоров — физически. Иначе врачи на базе давно бы меня вычислили.
— Психически?
— Вы ведь давно занимаетесь психиатрической практикой?
— Да, но сейчас гораздо меньше. Я уже старый, Джо, и предпочитаю не напрягаться. К тому же все исследования запрещены, кроме традиционных направлений.
— Так уж и запрещены? — усомнился Бриден.
— Ну, практически, а это одно и то же. А, ладно. И так людей все больше настраивают против новых веяний. Так что тебя беспокоит? Слышишь голоса?
Спрингфилд рассмеялся и закурил черную сигару.
— Я работаю хранителем в Первом реакторе, — начал Бриден. — И меня преследует один и тот же сон. В нем я взрываю реактор.
— Хм. Да? Ну-ну, давай дальше.
— Все.
— А что ты при этом чувствуешь — во сне? Радость, испуг? Просыпаешься с облегчением или наоборот?
— Наоборот. Мне страшно. По-настоящему страшно.
— И все равно ты же взрываешь его?
— Похоже на наваждение, — выдавил Бриден. — Наверное, это поддается лечению. Медики на базе, конечно, найдут причину и справятся. А потом я пойду в расход.
— Метко сказано, — улыбнулся Спрингфилд. — Сегодня с людьми не церемонятся: органы безопасности не дремлют. И что ты будешь делать, когда пойдешь в расход?
— Я… не знаю, — смешался Бриден. — Наверное, для меня на этом все и закончится.
— Но ведь заболевание излечимо, в чем бы оно ни проявлялось. Ты сможешь найти другую работу — разумеется, по специальности.
— Наверное, смогу.
— Но тебе хочется остаться на этой?
— Это самое стоящее дело в мире, — с яростью заявил Бриден.
— Правда? И почему?
— Ну… что непонятного? Урановый реактор все-таки…
— В чем именно состоит твоя работа — если, конечно, это не тайна?
— Кое-что могу рассказать, — ответил Бриден, и Спрингфилд сделал приглашающий жест сигарой.