— Вот-вот. Разве эти обследования — не веяние времени? Если бы я взялся доказать ВКМ, что нужны принципиально новые проверки, им бы пришлось снять запрет с исследований.
— Исследований! — хмыкнул Де Анца.
— Они, бывает, проводятся.
— Но только не самостоятельные, Джо. У ВКМ все под контролем.
Бриден не отступал:
— Хорошо, пусть это просто пунктик. Например, мутация неочевидна — она отражается только на уровне подсознания. Как у Джекила и Хайда. Она латентна до тех пор, пока в ней нет необходимости. Пчела обычно прячет жало, но стоит ей разозлиться, и оно тут как тут.
— Ну, и что это за мутация, по-твоему?
— Не знаю. Но прекрасно замаскированная, не так ли? До поры до времени она просто не существует, и сам мутант даже не подозревает, что он мутант. В курсе только его подсознание.
— Жутковатая теория, — признался Де Анца. — Вызывает странные образы. А доказательства есть? Мне кажется, вряд ли. И еще мне думается, что тебе ни за что не убедить ВКМ в необходимости исследований по этому вопросу. Кто тебя натолкнул на такие мысли? Луис?
— Луис в курсе, что он мутант.
— Но не больной. У него просто аномально высокий «Ай-кью», его возможности разнообразнее, чем у любого из нас. Правда, он развивался медленнее, зато потом быстро нагнал.
— Сейчас ему пятьдесят два.
— Жаль. Ему бы скинуть лет двадцать, — пожал плечами Де Анца.
— Ничего не поделаешь — не получится.
Бриден потянулся за наркотической сигаретой, задумался и передернул плечами. Ему показалось, что он зря тратит время. У них с Майком теперь мало общего — хотя еще месяц назад Бриден этого не замечал. Вокруг него словно выросла невидимая стена, отгораживая его от всех остальных. Найти бы того, кто возводит эту стену…
Бриден распрощался с Де Анцой и пошел искать общественную телекабинку.
Доктор Родни Ортега недовольно произнес:
— Я же просил не звонить мне, Илза.
Перед ним на экране показалась девушка в медицинском халате, с шелковистыми черными волосами и яркими губами. Она сообщила:
— Бриден вычислил слабое звено. Он сейчас будет здесь.
Ортега поморщился:
— Поспешили. Впрочем, и так было ясно. Но требовалось немедленно вмешаться и оградить Бридена от Спрингфилда. Илза, если бы можно было подстроить, чтоб он прошел тесты сегодня вечером…
— Вы уже обнаружили себя, и теперь остается только одно. Давайте расскажем ему правду.
— Всю?
— Ну, почти. Он успокоится, а иначе психодетекторы на базе его вычислят. Разуму Бридена нужно прикрытие.
Ортега покачал головой:
— Боюсь, слишком опасно. Если его перехватят, то введут скополамин — что тогда будет со всеми нами? Если ВКМ узнает о нашем существовании?
— Не стоит отпускать его сегодня на дежурство, — настаивала Илза. — Он знает или слишком много, или слишком мало. Дайте ему ключ к разгадке — другого выхода нет, — а рот заприте на замок.
— Но как?
— При помощи регулятора. Мнемонический пробел.
— Рискованно.
— Вы впадаете в маразм, — разозлилась Илза. — Нет выхода — если только Уродец его не подскажет.
— Не подскажет, нет. Но мы можем вытянуть из него нужные ответы.
Девушка скривилась:
— Это оружие нельзя пускать в ход.
— Почему, можно. Кажется, у меня есть идея подходящего объяснения. Тогда придется откорректировать наши планы…
— Так мне начинать действовать? — устало осведомилась Илза.
— Д-да… наверное, можно. Войди в контакт с его регулятором, но, умоляю, будь осторожнее.
Она кивнула и отключила телесвязь.
Бриден чувствовал опасность — она проступала и в навязчивой безликости помещения, каких в городе тысячи, и в нарочитом равнодушии девушки, развалившейся перед ним на диванчике в небрежной позе, и в ее темных сочувствующих глазах, и в ее невозмутимой уверенности. Шикарная медсестра натолкнула его на сомнения. С чего бы ей прозябать на окраине у такого непопулярного терапевта, как Спрингфилд?
Бриден начал с данного вопроса.
— Вас действительно это занимает? — поинтересовалась девушка. — Во время звонка вы как-то невнятно изъяснялись.