Во всем родстве моего кузена лучшим человеком была его мать, женщина корыстная и щепетильная, но по крайней мере не глупая, и ей Валентина считала долгом оказывать всяческое внимание, чем взаимно заслужила и ее расположение. Тетушка была удивлена, что эта ученая, как ее называли, не выказывает никакой гордости, напротив, простая, приветливая, как поповна, и даже постоянно целует ее руки. Они сделались друзьями.
У Валентины родилась дочь, прекрасный ребенок; роды были благополучны, родители были счастливы. Крестины совершал соборный ключарь, восприемниками были сановник и моя тетушка. Пироги в этот день не пекли и после купели подавали только чай,— родственники говорили, что, вероятно, есть нечего, и в самом деле, после уплаты долга в бюджете оказывался большой недостаток. Александр стал искать службы и получил ее в соседней губернии, чтобы избежать каких бы то ни было нареканий для своего тестя и не быть под его начальством. Он был назначен мировым посредником и был прекрасный мировой посредник, любимый и дворянами и особенно крестьянами.
Ограниченность его ума нисколько не мешала делу, оттого ли, что дело само по себе было просто, если относиться к нему справедливо, или оттого, что он имел превосходного советника в своей жене, настроенной умно и либерально; и, как бы то ни было, они жили прекрасно и были уважаемы и любимы.
Местом их жительства был уездный город, расположенный в черноземной полосе, по берегу небольшой реки, которая становится судоходной только ниже того места, но и туг она довольно, однако, широка и многоводна. Они занимали по найму большую помещичью усадьбу на самом берегу этой реки, низкий и большой дом без всякого фасада и огромный сад на несколько десятин, перерезанный ручьем, через который было перекинуто несколько мостиков. Город этот отстоял от Орла на такое расстояние, которое переезжали в две упряжки. Жили они там прекрасно.
Однажды летом, в ту пору, когда созревают садовые ягоды, Валентина Михайловна варила в саду варенье, и в этот же день в доме стирали белье. Выполоскали его, протянули по саду веревки от яблони до яблони и раскинули на этих веревках белье, чтоб оно сушилось на солнце. Это было до обеда. Во время обеда вдруг пошел дождь: вся прислуга бросилась в сад, чтобы скорее снимать почти высохшее белье, и они успели это сделать,— белье было убрано, а между тем, пока пообедали и напились после обеда чаю, к которому пришел местный уездный доктор, дождик прошел и опять разъяснило, а ягоды были очищены и оставлять их несваренными не следовало, поэтому Валентина Михайловна вздумала выйти в сад и докончить свое варенье. Отправились туда все: муж, она сама, няня с ребенком и доктор.
Погода была прелестная: солнце светило, сад был весь вымыт и полон сильной свежести, зелень, коричневые стволы, цветы и ветви дерев — все как-то слилось и потеряло резкие очертания.
Таз с вареньем кипел, ароматные клубы испарений застилали еще больше очертания. Общество было в прекрасном настроении, и вдруг в это время по дорожке от дома появился казачок, который бежал с большим оживлением и, задыхаясь, кричал:
— Старая барыня приехала!
Это приехала моя тетушка, мать Александра, которой совершенно не ожидали, но она отличалась большой подвижностью и любила делать сюрпризы. При известии, что она приехала, Александр тотчас же побежал в дом и вслед за ним побежала Валентина Михайловна, стараясь на бегу отцепить свой фартук, и вдруг упала, и упала так, что ее не было видно. Оставшиеся на месте доктор и нянька даже удивились, но нянька, сидевшая с ребенком, сообразила и сказала доктору: