Марко: Из Питера? Или из Москвы?
Сеппо: Из Калининграда. Черт. Эти суки меня туда отправили. В Россию. Вести переговоры. Черт возьми, этого не может быть!
Марко: А вот и может. Мать-то об этой Ларисе знает?
Сеппо: Что? Какая мать? Что ты все путаешь?
Марко: Мать. Моя мать.
Сеппо: Что там в анализах?
Марко: То самое.
Сеппо: То есть как?… и сколько у меня процентов?
Марко: Каких, на хрен, процентов?!
Сеппо: На выживание, мать твою! Какие у меня шансы?
Марко: Сложно сказать…
Сеппо: Хорошо, сколько у меня времени? Сколько мне осталось?
Марко: Эх, где бы его теперь купить, время-то…
Сцена четвертая
Сеппо стоит посреди комнаты и держит в руках коробку с пирожными. С интересом рассматривает на стене фотографии Марко.
Неожиданно входит Милва…
Сеппо: Привет. Дверь была открыта.
Милва: И что?
Сеппо: Я постучал и вошел. Решил зайти. Как договаривались. Ну, в смысле выпить чашечку кофе.
Милва: Восемь месяцев, два дня и четыре часа… Неплохо.
Сеппо: О чем это ты?
Милва: Все это время ты боролся с желанием позвонить мне.
Сеппо: Я был занят.
Милва: Ну да, конечно.
Сеппо: Слушай, я не совсем понимаю эти твои намеки. И потом я все-таки мужчина…
Милва: Фу ты, ну ты.
Сеппо: …я принес пирожных. Вот.
Милва: Спасибо. Но я не ем сладкого.
Сеппо: Я должен был догадаться. Блюдем фигуру?
Милва: По-моему, у меня нет проблем с фигурой.
Сеппо: Нет-нет, что ты. Может я не вовремя?
Милва: Нет, почему же? Ведь мы договаривались.
Сеппо: Да, ты права. Просто, ты немного… хм… если я правильно понял твое поведение…. ты сегодня немного не в себе, не так ли?
Милва: Ничуть.
Сеппо: Что-что?
Милва: Ты ошибаешься.
Сеппо: Хорошо, коли так. Могу я сесть, или так и будем стоять?
Милва: Да это ты, похоже, не в себе.
Сеппо: Вон оно что. Ладно. Знаешь, я пришел поговорить… тогда на берегу мне показалось, что ты человек, который…
Милва: …умеет слушать.
Сеппо: Ну да.
Милва: О чужих бедах и горестях.
Сеппо: Ну… Да.
Милва: И еще-держать язык за зубами.
Сеппо: Если ты и дальше будешь язвить, то я уйду прямо сейчас.
Милва: Выброси мусор по дороге, милый.
Сеппо: Слушай, ты, стерва…
Милва: Ну вот. Совсем другое дело, и разговор сразу завязался.
Сеппо: Скажи, чего ты добиваешься?
Милва: Ничего я не добиваюсь. Это ты все чего-то пытаешься добиться. Понатащил сюда всякой сладкой гадости и пудришь мне мозги. Давай отложим пирожные и перейдем, наконец, к делу.
Сеппо: К какому делу?
Милва: Ну — ты вроде сказал, что пришел на кофе? Или мне послышалось?
Сеппо: Нет, именно так я и сказал.
Милва: Именно так ты и не говорил… Ты сказал, зайду на кофе. Выпить чашечку кофе. Вот как ты сказал. Только выпить чашечку кофе можно на любой заправке.
Сеппо: Ты права. Именно так я и сделаю. (уходит)
Милва: (кричит вслед) Ты любишь брынзу?
Сеппо: При чем здесь брынза?
Милва: А как насчет голубцов из виноградных листьев? Вы их, кажется, долма называете?
Сеппо: Кто это «мы»?
Милва: Любители греческой кухни.
Сеппо: Это Марко рассказал?
Милва: Кто же еще? Ты же ведь ко мне на исповедь не ходишь. По крайней мере, пока. Есть еще айоли и хуммус би тахини и хориатики из икры и черствого французского батона.
Сеппо: Это не хориатики, а тарама-салата. Паштет такой…
Милва: Я все утро провела на кухне.
Сеппо: Да ты что?
Милва: Правда, маслины Каламата и долма пришлось купить на рынке. Ну так что? Отложим зефиры и перейдем к делу?
Сеппо: Ты что… ты правда все это?
Милва: Правда. Ну, чего смотришь? Бери и пробуй!
Сеппо: Каламата! Настоящие Каламата, не консервированные!
Милва: Настоящие. Их в Финляндии продают только в банках, а это настоящие. Попробуй-ка еще вот это!
Сеппо: Черт возьми. Даже чеснока как раз… немного, в самый раз. Ты-то любишь чеснок?