Мне действительно показалось ужасно забавным, что те несколько дней, которые я провела, избавляясь от болезненных воспоминаний о своём прошлом, меня всё время рвало. Это казалось подходящим временем. Я буквально вычеркнула их из своей жизни.
Теперь, что касается Пайпер.
Все дни, проведённые с желудочной инфекцией, я пыталась связаться со своей лучшей подругой.
Каждый божий день с субботы я звонила ей, и это так не похоже на неё — не отвечать на мои звонки. Мы никогда не проводили больше дня, не разговаривая или, по крайней мере, не переписываясь. После ухода Томаса мы почти не разговаривали. Я тогда спешила к Торну, так что я не находила себе места, когда она не отвечала на мои звонки.
Я волновалась.
Я была вне себя от беспокойства, и мне нужно было что-то с этим делать.
Что как раз и приводит меня к серьёзной проблеме. Дело в том, что с тех пор, как моя сестра отправила это сообщение в субботу, Торн стал моей тенью. Он не говорит об этом, но я думаю, что сообщение от Лондон, его звонок ей и визит Томаса были для него слишком для одного раза. Сегодня дела обстоят чуть лучше. Он наконец-то отправился в «Алиби», чтобы разобраться с делами, которые больше не мог игнорировать, но это не означало, что я отправлюсь к Пайпер, по крайней мере, не спросив его, хочет ли он пойти со мной. Через неделю да. Но не тогда, когда всего несколько часов назад он впервые оставил меня одну.
Я иду по его дому, чуть не спотыкаясь о Дуайта, когда он выскакивает передо мной. Я оставила свой телефон на кухне, когда пошла одеваться, намереваясь воспользоваться огромным домашним тренажерным залом Торна после того, как немного приберусь в доме. Но это может подождать.
— Торн, — рявкает он в трубку.
— Привет. Ты в порядке, милый?
Телефон передаёт поток воздуха, который покидает его.
— Прости, Ари. Просто занят. Что тебе нужно, детка? Что-то случилось?
— Всё в порядке. Просто хотела сказать тебе, что хочу поехать к Пайпер. Мне нужно проверить, как она. Я знаю, что у тебя дела, поэтому позвонила сказать тебе, что планирую поехать к ней, на случай, если ты захочешь со мной.
— Я не думал, что это так очевидно, — он невесело смеётся. — Я в порядке, детка. Когда ты заболела вдобавок ко всему этому дерьму, это просто свело меня с ума. Это было больше из-за того, что ты подцепила эту инфекцию, чем из-за чего-то ещё. Добавь к этому то, когда ты сказала мне, что так устала и старалась изо всех сил не заснуть, когда вчера ехала домой из «Тренда».
— Знаю. И понимаю, Торн.
— Я не могу сейчас уйти. Я бы так и сделал, если бы мог, но мне приходится иметь дело с этим дерьмом. Если ты хочешь пойти и проверить её, думаю, это хорошая идея, но давай я узнаю, сможет ли Уайлдер отвезти тебя, чтобы я был спокоен. Если он будет с тобой, мне не придётся беспокоиться, что ты переусердствуешь, заставив это дерьмо вернуться.
— Хорошо, дорогой.
— Я перезвоню тебе, если он не сможет, в противном случае позабочусь, чтобы он сразу же приехал.
— Звучит неплохо. Спасибо, что заботишься обо мне.
— Именно этого я и хочу больше всего на свете. Люблю тебя, малышка.
— Я тоже тебя люблю.
Я отключаюсь и заканчиваю то, на чём остановилась, прежде чем необходимость поехать к Пайпер станет чем-то, что не смогу отложить больше ни на секунду.
***
— Как этот беспорядок на заднем сиденье тебя не беспокоит?
Уайлдер усмехается.
— Меня бы это беспокоило. И твои окна не тонированы. Это неловко, Уил.
— Это была напряжённая неделя, — ворчит он.
— Она была такой напряжённой, что ты не смог убрать кучу презервативов с заднего сиденья? Разве на них нет какого-то предупреждения о том, что жара и прямые солнечные лучи делают их неэффективными?
Уайлдер в ужасе смотрит на меня, прежде чем снова сосредоточиться на дороге.
— Это не смешно.
Я смеюсь.
— На самом деле смешно. Видел бы ты своё лицо. И вообще, зачем тебе все эти презервативы?
Лёгкий румянец на его щеках до смешного очарователен, даже когда мы говорим о презервативах. Этот мужчина видел, как Торн танцевал для меня стриптиз несколько месяцев назад, и он постоянно усложняет нашу жизнь, когда мы вместе идём выпить в «Баркод» или даже встречаемся с ним за ужином. Он никогда не был застенчивым. Ну, если только та самая девушка, к которой мы сейчас едем, не находится поблизости.