— Не могу. Я хочу. Дай его мне, малыш, — я покачиваю бедрами, оказываясь так близко к грани. — Мне нужно…
— Я знаю, что тебе нужно, — ворчит он.
Его бёдра приподнимаются над кроватью, чтобы погрузиться глубже. Я кричу, когда крошечный укус боли соединяется с удовольствием, опрокидывая меня через край.
Я падаю на Торна, и он обнимает меня. Он приподнимает таз, вынимая расслабленную длину. Мне не нужны слова, чтобы понять, что он не был готов оставить меня, так же как я не была готова потерять его. Его сердце бьётся у моей щеки, моё сердце отвечает на каждый неистовый удар своим собственным. Мы ничего не говорим, но слова не нужны. Это было впечатляюще. Это было намного больше, чем просто секс. Мы соединились всеми возможными способами.
Телами... и сердцами.
Наши сердца говорят всё, и для этого не нужны слова.
Удар за ударом.
Он заполнил мою пустоту, пробудил моё сердце и вернул волшебство в мою жизнь.
Я просто надеюсь, что он влюбился в меня так же сильно, как я влюбилась в него.
Глава 27
Я откидываюсь на спинку стула, потирая лицо руками.
Чёрт, я устал.
Устал от долгих часов, проведённых в «Алиби» — раньше я никогда не возражал против этого. Устал не видеть Ари. Мы оба так чертовски заняты, что не можем выкроить время, чтобы провести его вместе. Очень устал спать один в своей постели. Мне чертовски всё это надоело.
Проклятье, я застрял в «Алиби» так надолго, что чувствую, будто переехал сюда. У меня даже не было времени пригласить мою девочку на обед, не говоря уже о том, чтобы увидеть её. Я нахожусь здесь с обеда до трёх часов ночи. Четыре дня назад желудочная инфекция, которая вот уже почти три недели сильно била по «Баркоду», нашла свой путь и сюда. Это отвратительное дерьмо появилось почти два месяца назад, доказав, насколько сильным был этот вирус, когда затронул моих девочек.
На сегодняшний день, я остаюсь всё ещё без пяти танцовщиц и моего лучшего бармена на женской половине клуба. Вчера мне пришлось отправить в эту часть двух моих ребят, одного менеджера и трех парней из службы безопасности. С тех пор как началось это дерьмо, в клубе столько раз была бригада уборщиков, что ничего не должно было остаться. Я свёл работу каждой танцовщицы только к сцене и одному столу. Но клиенты плевали на то, что задние комнаты были закрыты, и они остались без приватных танцев. На данный момент я почти готов закрыть двери клуба на несколько дней, и не потому, что мой персонал продолжает болеть. Они распространяют это дерьмо между собой, потому что продолжают трахаться в комнатах отдыха, доставляя мне ещё большую головную боль. Закрытие этого проклятого места не только затруднило бы им передавать инфекцию, трахаясь друг с другом, но и гарантировало бы мне столь необходимое время с Ари. Хоть я и знаю, что это дерьмо распространяется, потому что половина моих сотрудников спит друг с другом — я планирую поднять этот вопрос на следующем собрании персонала, — и именно поэтому я не подхватил эту заразу. Но это не означает, что я не боюсь заразить Ари, если заболею сам, просто находясь в этом месте и дыша местным воздухом. Нелогично, знаю, потому что никто из наших ежедневных завсегдатаев не заразился, а они зарывались в сиськи и задницы некоторых танцовщиц, которые оказались среди первых, кто подхватил эту заразу.
Прошла почти неделя с тех пор, как Ари была у меня дома.
Пять долгих грёбаных дней с тех пор, как я её видел.
И, глядя на часы, я понимаю, что прошло двенадцать чёртовых часов с тех пор, как я разговаривал с ней.
Звонит телефон, и я хватаю его со стола, улыбаясь, когда вижу, что это та самая женщина, которую я не могу выбросить из головы.
— Детка.
— Привет, — говорит она мягко и сладко. — У тебя усталый голос.
— Я чувствую себя измотанным.
— Как дела сегодня вечером? Лучше? Я бы позвонила раньше, но переживала, что это была ещё одна безумная ночь, как две предыдущих, и не хотела тебя отвлекать.
Я вздыхаю, ощущая напряжение в шее.
— У меня достаточно танцоров в обеих частях клуба, они не толпятся группами, как это было последние три ночи. Так что, думаю, все будет хорошо. Но в следующий раз не жди, чтобы позвонить мне. Ничего не должно заставлять тебя думать, что твой звонок отвлечёт меня от чего-то. Ничего, Ари.
— Ладно, дорогой, — смеется она. — Я рада, что сегодня дела обстоят гораздо лучше.
Как и всякий раз, когда она называет меня дорогой, это слово попадает мне прямо в сердце. Женщины и раньше называли меня ласковыми прозвищами, но это были просто слова, пока я не услышал, как Ари впервые так меня назвала.