Ему нужно было время. Мне было больно, но я все понимала. Это понимание не отменяло того факта, что я нуждалась в нём, и что бы я ни говорила, мне было больно от того, что его нет рядом. Я нуждалась не только в его любви, но и в принятии нашего ребёнка. Я больше не сомневалась в том, что он может не вернуться ко мне, но всё ещё жаждала его. Мне просто нужно было набраться терпения, пока он не осознает, как вернуться.
Я разложила распечатанные фотографии крошечной горошинки, растущей внутри меня, на кухонном островке и улыбнулась, вспомнив УЗИ. Точнее, вспомнив момент, когда я услышала сердцебиение ребёнка. Я знала, что Торн почувствует те же целительные силы от этого звука, что и я, когда услышит его. В конце концов, оба наших сердца бесчувственно бились в течение всей жизни, пока они не встретились, и любовь, возникшая, когда они соединились, создала этот неописуемый маленький быстрый стук, который эхом отдавался в моём животе.
Я сделала то, что должна была сделать, то, что, как я знала, должно было быть сделано. Я попросила лаборанта передать мне мой телефон и подождать, чтобы я успела сделать запись этого прекрасного звука, а затем отправила его Торну с одним простым сообщением.
«Наша красота создала совершенную любовь».
Он не ответил.
Я не думала, что он это сделает.
Когда через полчаса в мою дверь позвонили, надежда вырвалась на свободу, и я поспешила ее открыть. Только, когда потянула дверь на себя, думая, что это Торн, я впустила дьявола прямо в свой дом.
— Какого чёрта ты здесь делаешь?!
Я подскочила от шока и повернулась, чтобы бежать, когда увидела мёртвые глаза, которые смотрели на меня, зная, что ничего хорошего от этого ждать не стоит. Но я была недостаточно быстрой.
К счастью, в то самое время, когда зло обвило когтями мою шею и сжало её, единственный человек, который мог спасти меня, уже получил звонок, который не только потряс его до глубины души, но и гарантировал, что он свернёт горы, чтобы добраться до меня вовремя.
Глава 34
— Стой! Ради всего святого, остановись!
Я слышу голос. Слышу мольбы. Чувствую отчаяние и боль в каждом слове.
— Ты ведь убьешь её!
Перед глазами пляшут чёрные точки. Легкие горят, отчаянно нуждаясь в воздухе, который удерживают руки на моей шее. Мои ногти царапают руки, душащие во мне жизнь. Единственное, что удерживает меня от подчинения тьме — это осознание того, что жизнь моего ребёнка зависит от того, буду ли я сражаться за нас обоих.
Я брыкаюсь.
Пинаюсь.
Борюсь изо всех сил.
Когда руки исчезают, я бросаюсь в сторону и откатываюсь, задыхаясь. Это выходит совсем не грациозно, я ползу на четвереньках назад, двигаясь настолько быстро насколько могу. Я разворачиваюсь, и шок окутывает меня, когда замечаю в своем доме двоих людей.
Присутствие одного из них меня не удивляет, в конце концов, я открыла дверь и впустила зло прямо внутрь. Однако я не понимаю, что здесь делает другой человек. Не после стольких лет.
— Почему? — хриплю я. — За что, Лондон?
Другой человек — Томас — начинает двигаться, но она блокирует его, бросаясь ему навстречу.
— Нет! — кричит Лондон. Я вздрагиваю. — Ты не посмеешь!
Я перевожу взгляд с одного на другого, потрясенная тем, что вижу. Моя сестра, которую я не видела много лет, является лишь оболочкой самой себя. Она даже отдаленно не похожа на ту яркую девушку, какой была, когда в наших мирах всё было идеально. Также она не похожа на женщину, которая была бы способна на то, через что заставила меня пройти, мучая годами звонками и сообщениями.
Однако именно Томас, мужчина, который несколько недель назад выглядел сломленным, заставляет меня задыхаться и чувствовать страх.
Он больше не сломлен.
Он выглядит абсолютно зловеще.
Ничего близко похожего на того человека, который пришёл убедиться, что я больше не прячусь от мира.
Я не понимаю, что происходит перед моими глазами.
— Ты не сможешь её спасти, — он отталкивает Лондон одним ударом, и она с грохотом падает на пол. — Ты никогда не могла её спасти.
Мои глаза расширяются, и чистый страх наполняет мои вены, когда он достает пистолет из-за пояса брюк и направляет его на меня.
— Ты не должна была уходить, — странно говорит он мне. — Я годами терпел твоё дерьмо, желая, чтобы ты была той, кого я жаждал — ту, которую можно сломить. Но ты пряталась от меня. Заставила думать, что ты была недостаточно сильна для той, кого я хотел. Теперь я это вижу. Ты практически толкнула меня к своей сестре. Она была не из пугливых. В ней был огонь. Был. Но его больше нет. Я ждал грёбаные годы, думая, что это скоро произойдет, но вместо этого ты отдалась этому отвратительному ублюдку? А я получил девственную маленькую сучку, которая только и знала, как лежать и притворяться бревном, пока я её трахаю. Я знал, что нужно выждать время и взять ту, которая была готова делать то, что я хотел, а потом, когда я наконец бы снова заполучил тебя, то показал бы, что значит настоящий мужчина. Я бы овладел невинностью твоего тела, сломил твою душу и превратил бы в ту, которую жаждал. Эта сука, — кричит он, направляя пистолет на Лондон. — Эта сука пыталась тебя спасти. Выставила меня дураком. Она хорошо играла, надо отдать ей должное. Она дала мне то, в чем я нуждался, только чтобы удержать меня от тебя! Ты, бл*дь, понятия не имела, во что ввязалась в тот день, да?
Я качаю головой, слёзы текут по моим щекам, я перевожу взгляд с пистолета на сестру и обратно на Томаса.
— Томас, ты не хочешь этого делать.
— Всё, что тебе нужно было сделать, это подождать. Я даже был готов позволить тебе немного поразвлечься, пока не буду готов разрезать её на куски и делать с тобой всё, что захочу. Я не собирался тратить её страх впустую, пока не израсходую её всю. Лондон на хрен всё испортила, когда её дерьмовые поездки из-за чувства вины продолжились. Она начала искать способы сказать тебе, чтобы ты была начеку. Все, что тебе нужно было сделать — это просто ждать!
— Пожалуйста. Остановись! — кричит Лондон, поднимаясь с пола и бросаясь на него.
Он поднимает ногу и сильно пинает её в живот. Она мгновенно падает. Его слова и её сообщение, написанное несколько недель назад, теперь обретают смысл. Она пыталась защитить меня. Боже мой!
Он переступает через неё, держа пистолет у ее лица.
— Может, сыграем в игру, женушка? Стоит ли показать Пэрис то, что она не увидела в день, когда застала нас вместе, потому что была слишком расстроена?
— Пожалуйста, не надо, — умоляет она, всхлипывая.
Я потихоньку встаю, готовясь бежать, пока он отвлечен на Лондон, но в ту секунду, когда почти поднимаюсь на ноги, Томас оказывается рядом. Он замахивается рукой и бьёт меня по лицу, сбивая с ног силой своего удара.
— В следующий раз, когда ты пошевелишься, я всажу пулю прямо сюда, — предупреждает он, прижимая пистолет к моему животу. Прямо к моему ребёнку.