На лестничную площадку поднялось еще несколько громил и я только сейчас поняла, что они вошли сюда вслед за нами. В следующее мгновение, они расступились и к нам поднялся еще один мужчина — на вид ему было не больше тридцати. Весь в черном. Волосы у него тоже были черными, а глаза серыми.
— Пожалуйста, идите за мной, госпожа Но, — сказал он, входя в квартиру. При этом, на меня он даже не посмотрел.
Я сразу же последовала за этим незнакомцем, но не потому, что он мне сказал это сделать, а потому, что душу разрывало от тревоги за родителей Лили.
— Где мама и папа? — спросила, осматриваясь по сторонам. Привычная и родная для меня квартира была наполнена громилами.
— С вашими приемными родителями все в порядке.
— Где они? Кто вы такие?.. — я не закончила свой вопрос, так как в этот момент, вслед за этим незнакомцем зашла в свою комнату и там увидела Райта.
Матс стоял около моей кровати. Огромный и массивный, казалось, что собой он занимал чуть ли не всю комнату.
Матс держал в руках мой фотоальбом и смотрел на снимки. В основном, они были сделаны с моими одноклассницами, в те дни, когда мы собирались вместе и бесились. Но на тумбочке лежала еще стопочка фотоальбомов. В том числе те, в которых были мои детские снимки. Судя по всему, Райт их уже просмотрел.
— За все время госпожа Но контактировала только с несколькими людьми. На Неон авеню она попросила телефон у некого Алекса Джора. Мы его поймали и допросили, — сказал незнакомец Райту. — Так же мы его полностью проверили. С госпожой Но он никаким образом не связан. В метро она ни чьей помощью не пользовалась. Прошла туда без билета. Была замечена местной охраной, но мы их отстранили, прежде чем они подошли к госпоже Но. На восточной станции она встретилась со своей сестрой и ее другом Рином Лойсом. Его сейчас допрашивают, но исходя из того, что он уже сказал — с госпожой Но он тоже не связан и на нее никаким образом не претендует. Больше никому она не звонила и ни с кем не разговаривала. Более подробный отчет я передам вам в письменном виде через полчаса.
— Вы следили за мной? — вопрос сорвался вместе с прерывистым выдохом.
— Можешь идти, — Райт сказал это тому мужчине. Вернее, приказал, но на него даже не смотрел. В этот момент Матс поднял голову и, отрывая взгляд от снимков, медленно повернул ее в мою сторону.
— Что с моими родителями? — спросила, напрягаясь всем телом. Меня опять начало трясти и я не могла сосредоточиться. Понимала, что уже подошла к грани и, если Райт что-то сделал с родителями Лили, я просто сорвусь и наброшусь на него. И мне уже будет плевать абсолютно на все.
— Я сказал тебе оставаться в моей спальне.
— Я хотела увидеть своих родных. Ты не позволял мне этого сделать. Мне не разрешалось даже позвонить им. И если ты с ними хоть что-то сделал, клянусь, я сделаю все, чтобы ты пожалел об этом. Ты животное. Самое настоящее. Тебе, судя по всему, ничего не важно, а я своими родными дорожу. Они моя жизнь.
Матс медленным, непроницаемым взглядом окинул мою комнату. Вещей тут было много. Я во всем старалась придерживаться порядка, но за свои восемнадцать лет накопила вещей, которые были для меня важны.
На письменном столе стопками лежали учебники и тетради. Они были не в том порядке, в котором я их обычно держала, что дало понять — Райт уже просматривал мои записи. Там не было ничего личного — в основном просто тетради по алгебре, социологии и другим предметам, но все же это были мои вещи, а я не любила, когда к ним прикасался кто-то посторонний.
Вообще мне было очень неуютно от того, что Райт был в моей комнате. Если там в прошлом я была полностью закрытой для него, то сейчас он видел меня настоящую — моя комната это моя жизнь.
Тут были моя одежда, журналы, плакаты, которые я своими руками делала для школы. Из шкафа выглядывали два костюма, которые я надевала на последние хэллоуины. На стене над кроватью висела россыпь фотографий, на которых я была со своими подругами. На самой кровати лежали мягкие игрушки. Некоторые из них мне подарил Девид — например, огромного зайца. Он притащил мне его на мое семнадцатилетие и с тех пор я каждую ночь спала с ним в обнимку.
И мне жутко не нравилось то, что Райт все это видел. Теперь намного больше знал обо мне.
— Джая, — произнес Райт. — Это имя твоей матери.
— Да, — буркнула и вновь повторила вопрос: — Что ты сделал с моими приемными родителями?
Райт достал сигару и подкурил ее. Сел в мое кресло и, выдыхая рванное облако дыма, посмотрел на верзил, стоящих в коридоре. Один из них тут же ушел, но вскоре вернулся. Привел маму и папу.