Полина давно заметила, что люди ходят по-разному. Нет-нет, речь не о походке. Сами шаги, их звук. Какая бы ни была обувь, — на каблуках или плоской подошве — шаги одного человека звучали иначе, чем у другого. Различать их не всегда было просто, но спустя пару недель Полина научилась почти безошибочно определять шаги Маргариты Васильевны. И каждый раз, когда она слышала знакомый стук, сердце её сжималось в груди.
Маргарита идёт по коридору уверенно и строго. В левой руке, как всегда, дамская сумочка, в правой сегодня тёмный складной зонт зажат. В отличие от Полины, она адекватный человек, а потому ни волосы, ни простое оранжевое платье, ни даже, кажется, туфли нетронуты дождём. А сама какая-то хмурая. Может, думает позже Полина, ей дождь не по душе.
Привычное «здравствуйте» — и больше им говорить не о чем. В течение пары Маргарита Васильевна несколько раз выходила в коридор, а Полина смотрела ей вслед и бездумно вздыхала.
Насытившись моральной пищей, что дарует молодым филологам философия на последней паре, Полина стояла у книжного шкафа и листала книги. Огромные конспекты на две тетради она как раз сдала, задания на дом с её рвением были закончены и из всех проблем осталась только курсовая. И Поля понимала, что надо бы заняться ей вплотную. Но не могла даже просто заставить себя сесть. От одного взгляда на лавочку дурно становилось. Образ жизни в последние дни явно приводил к неприятной плоскости некоторых частей тела. А ещё к Полине вернулась былая нервозность. Снова она от любых резких звуков вздрагивала. Например, когда ручку кто-то ронял, от звонка мобильного или стука неожиданно открывшейся двери Поля едва не подскакивала. И сейчас это случилось тоже. Она обернулась. Пытаясь успокоить колотящееся сердце, поздоровалась с вечно рассеянной Алисой Сергеевной, преподававшей литературоведческий анализ текстов у их группы.
— Привет. Посторожи дверь, пожалуйста, а то там нет никого.
Полина пожала плечами и стала к двери. Уходить она не всё равно не собиралась. Тогда почему бы и не постоять здесь, а не вон там?
Какая, в сущности, разница. Не прошло и пары минут — к деканату подошла студентка.
— Там никого нет, — предупредила Полина.
В последнее время она замечала в себе странные изменения. Её стало раздражать, что её не слушают. Ещё несколько месяцев назад Полина смиренно вздохнула бы и подумала, что так даже лучше. Хотя бы не ошибёшься. Сейчас же она не зарычала едва, когда девушка пристально посмотрела на неё, спросила:
— Совсем никого? — и заглянула внутрь.
«Мне, блин, по морфемам повторить?»
Наконец, вернулась Лиза. Полина ещё издали их разговор с Алисой Сергеевной слышала. Та поблагодарила за что-то секретаря, сказала, что вышла и оставила сторожа. Поэтому, возможно, присутствию Поли Лиза не удивилась ничуть.
— Снова тебя припахали, Поль? — улыбнулась секретарь и вошла в деканат.
— В каком-то смысле, — Полина тоже улыбнулась. — Но мне даже нравится.
И хотя её уже никто не слышал…
Полина вернулась к книжной полке. Когда пришла Маргарита Васильевна, она как раз достала листы для курсовой. Когда к деканату подошла женщина, — как позже узнала Полина, её звали Алёна и пришла она из договорного отдела — как раз успела написать две строчки.
Женщина не заходила внутрь. Она просто заглянула в распахнутую дверь и сразу попросила найти хотя бы пару студентов — ей в чём-то нужна была помощь. Обещала, что дело займёт только час, не больше. Маргарита Васильевна вышла в коридор, и женщины вместе дошли до пожарной лестницы. Достаточно далеко, чтобы их фигуры уже начали размываться в глазах Поли, но не настолько, чтоб не слышать их разговора.
— Да где ж я их возьму? Пары в основном кончились, все разбежались уже. А заочники раз в три дня приезжают. Сегодня их просто нет.
Полина перестала писать и, ничуть не скрываясь, смотрела на них. Вмешиваться в разговор она не собиралась, но если уж милые дамы вспомнят о её существовании, не откажет. Поля давно прозвала себя коридорным — как домовой, только немного иначе. Такое маленькое существо, которое незаметно о месте обитания заботится и всегда готово помочь, если его не обижают. А к Полине здесь относились хорошо.
И Маргарита вспомнила. Или почувствовала пристальный взгляд. В любом случае, она обернулась — а с ней и другая женщина.
— А хотя… Вон девочка сидит. Хорошая, вряд ли откажет.
А потом они подошли. Полина чувствовала себя неловко, когда старшие стояли перед сидящей ней. Поэтому она поднялась на ноги. На сегодняшних каблуках даже со своими ста шестьюдесятью шестью сантиметрами она не чувствовала себя коротышкой на фоне женщин.
— Ласточка, ты сможешь помочь?
— Конечно, — Полина кинула листы в сумку. — Что нужно делать?
Её и правда отпустили через час, хотя Поля была крайне удивлена, что прошло столько времени. Вроде бы такая рутина, — договоры скреплять — а она даже будто увлеклась. Или это лишь потому, что заниматься этой работой попросила Маргарита — и Поля чувствовала, что просто не может оплошать. С таким рвением и внимательностью она давно ничем не занималась. Когда её, поблагодарив, отпустили, Полина вернулась на филфак. Здесь было пусто и тихо-тихо. Даже немного страшно. Факультет будто бы вымер. Полина проскочила мимо распахнутой двери деканата и заняла привычное место. У неё был ровно час на курсовую, следовало поторопиться. Она написала несколько строк прежде чем из триста тридцать второй аудитории вышла Маргарита Васильевна.
— Ты помогла? — на секунду она остановилась напротив.
— Да.
— Спасибо тебе.
Полина не могла перестать улыбаться ещё очень долго.
Во вторник их ждала только короткая игра в повторение, а среда вогнала Полину в отчаяние. Бывают такие дни, когда с самого утра всё идёт не так, как надо. И это один из тех случаев.
Началось всё с того, что Полина пришла очень поздно — без трёх минут восемь — на пару. Аудитория была закрыта, никого из группы всё ещё не было. И ситуация не менялась, пока не появился их преподаватель. Ольга Григорьевна Рогова имела обыкновение минут на десять, если не больше, опаздывать на пару. Именно поэтому к концу семестра студенты расслабились и позволяли себе приходить чуть позже. Но в эту среду Ольга Григорьевна пришла в восемь ноль три, ответила на приветствие Полины, открыла аудиторию и спросила:
— Вы ко мне?
— Да.
— А где же все остальные?
— Да вот мне тоже интересно… Опаздывают, наверное.
Ситуация эта была не самой приятной. В аудитории царила воистину мертвая тишина. Сначала два человека сидели, смотрели друг на друга и молчали. Потом три, пять, семь… Двадцать минут пугающей тишины давили на всех присутствующих. Это было даже хуже, чем если бы преподаватель кричала. Этакая психологическая атака. Это, должно быть, была самая сложная для всей группы русская литература за последние четыре семестра.
— Не делайте так больше, пожалуйста! — попросила Полина, едва Ольга Григорьевна вышла в коридор после окончания пары. — Это было капец страшно…
Сначала последовало бурное обсуждение того, кто и что пропустил в начале пары. Потом темы начали подниматься совсем уж абстрактные, но обсуждение менее бурным и громким не стало. И не останавливало девчонок и Витю ни начало пары, ни напоминание Влады, что в смежной аудитории уже идёт занятие. Они продолжали что-то обсуждать, громко смеясь. Влада старалась договориться с интернетом и войти в контакт, Полина пыталась повторить тему. Остановило общий шум только появление Маргариты Васильевны.