К концу экзамена исправлять уже было нечего. И Полина вдруг задумалась над тем, что тишина может быть разной. Вот сейчас, когда затихли голоса в аудиториях, потух свет, а Поля осталась единственным человеком в коридоре, отсутствие звуков больше не было уютным. Факультет пугал. Будто из тёмных углов сейчас выступят и нападут на неё призраки непрочитанных книг. Чтобы хоть как-то отвлечься, припозднившаяся студентка принялась придумывать план исполнения одной старой идеи. Сначала — расхаживая по коридору. Звук собственных шагов успокаивал, казался чем-то единственно реальным в длинном тёмном коридоре, в конце которого горел свет. Но писать на ходу не так просто. И ещё раз убедив себя, что это лишь воображение шалит, а в коридоре нет совсем ничего страшного, Полина села на пол, положила тетрадь на скамейку и принялась писать давно забытый текст.
Дверь открылась, из аудитории вышла ещё одна заочница. Какая это по счёту? А сколько их было всего? Ведь кого-то по-прежнему не допустили. Но Полина поняла, что сбилась со счёта очень давно, почти сразу.
«Методичку забыла», — раздался голос в аудитории.
Студентка вернулась, заглянула в компьютерный класс: «Это не моя, а Сони», — ответила и побежала снова. Не останавливаясь и не оборачиваясь. Будто бы чего-то боясь. Полина испугалась тоже, но лишь грохота захлопнувшейся двери и неожиданного вопроса:
— Тебе не холодно на полу сидеть?
— Не-а, — Полина, улыбаясь, обернулась. Маргарита Васильевна как раз запирала триста тридцать вторую аудиторию.
— Да к окну хоть переберись, а то пишешь в темноте, на полу.
Полина послушно поднялась с пола, но подойти к окну так и не решилась. Просто стояла напротив Маргариты — на расстоянии пары метров — и не могла отвести взгляд.
— Как дела с зачётами? — спросила вдруг Маргарита Васильевна, и Полина вздрогнула. Неужели она всё же помнит о той ситуации? Или просто совпадение?
— Ну… У нас ещё не началась зачётная неделя, — замялась Поля. Да, зачёты они уже сдавали. А по некоторым предметам и вовсе самокаты проставлены были. Только официально зачётная неделя начиналась позже — и признаваться Полина опасалась. Экзамены раньше срока ставить нельзя. А вдруг с зачётами подобная система действует тоже?
— Всё равно уже сдают многие. Да и начинается она потихоньку. Так что, нет проблем?
— Нет, нормально всё.
Маргарита Васильевна кивнула и скрылась в деканате. Полина ждала ещё минут пятнадцать. Но, получив ментальный пинок от мамы, была вынуждена уйти. Во сколько в этот раз покинула факультет Маргарита Васильевна, осталось для неё загадкой.
Утром Полина просто сидела на подоконнике и рисовала. Линию за линией выводила она, превращая разрозненные изображения во что-то общее, похожее на цветы. Мимо проходили преподаватели и опаздывавшие студенты с разных факультетов. Но Полина почти не обращала на них внимания. Отвлекаясь от листа бумаги, она предпочитала смотреть в окно. Здесь, на лестничном пролёте, вид открывался на ухоженный внутренний дворик — гораздо лучше того, что можно увидеть из окна на филфаке.
Но вот раздались донельзя знакомые шаги. Полина выждала с полминуты и подняла голову:
— Здравствуйте!
Полина не может сказать, улыбается ли при взгляде на преподавателя. Но точно знает, что одного такого взгляда достаточно, чтобы в глазах снова затеплилась жизнь.
— Доброе утро, — отвечает без тени улыбки Маргарита. Она не недовольная, не хмурая. Скорее немного растерянная. И уставшая, возможно. В конце года все такие. И она наверняка совсем не высыпается, раз уж уходит так поздно. Эта искренность в Маргарите Поле нравится тоже. Она не улыбается просто из вежливости.
Маргарита Васильевна останавливается на верхней ступеньке, смотрит на Полину так, будто не ожидала встретить её здесь. Но больше не говорит ничего. Она на несколько ступенек поднимается. А затем под тоскливым взглядом Полины замирает и оборачивается.
— Ты ветрянкой болела?
Вопрос снова ставит Полину в ступор. Вот уж действительно, Маргарита — мастер неожиданных вопросов. При чём тут, казалось бы, ветрянка? Полина растеряно моргает, но в этот раз находит силы ответить почти сразу и без наводящих вопросов:
— Нет.
Почему она про это вдруг спросила? Почему у неё? Одни вопросы. А Маргарита Васильевна, будто поняв неозвученную часть её фразы, пояснила:
— У нас девочка с третьего курса прикладной филологии заболела. Она в общаге живёт, но и тут ведь тоже бывала.
— Но… Ну да… — бормочет Поля, снова себя не понимая. И часть фразы любимого преподавателя — тоже. В ней не хватает чего-то будто. Можно даже подумать, что Маргарита волнуется. Но нет. Конечно, нет. Пусть даже однажды Полине показалось, что эта стена между ними треснула. И Маргарита Васильевна немного, самую капельку, усомнилась в том, что не сможет принять чувств Поли. Но, конечно, именно показалось. Наверняка ей просто хотелось этого очень сильно. Вот и навыдумывала себе… Но почему-то после той пятницы общение с Маргаритой уже не было таким неловким, как в начале мая.
Маргарита поднимается до следующего пролёта. И прежде чем зайти на факультет, оборачивается снова.
— Бывает же иногда: и большие болезнями маленьких болеют.
И отчего-то эта простая фраза кажется Полине какой-то очень философской.
====== 17. Обман зрения ======
Утром в субботу Полина проснулась, потёрла закисшие глаза. Кинула взгляд на часы — без двадцати восемь. «И чего я в такую рань?..» Выходной день. В такие она не просыпалась раньше половины девятого и потому сейчас лишь пыталась понять, что могло её разбудить. Плотные коричневые шторы задёрнуты, мама — Поля временно переехала к ней в комнату — сладко спит на диване, обе противные кошки объявили кратковременное перемирие и сейчас, свернувшись, спали на полу — в разных концах одеяла Полины. По комнате стелились мягкие сумерки, и атмосфера здесь была крайне приятной. Ещё спать и спать… Но что-то же её разбудило. Может, она опять забыла отключить на ночь уведомления, а Даша после хорошей пятницы решила позабрасывать всех песнями Киркорова и мемами? Хотя, если подумать, ей для этого не надо и пить.
Полина бросила взгляд на телефон. Уведомление и правда было. Но от Виолетты и в «чисто научной» беседе. Что могло понадобиться Летте в такую рань? Полина просто не могла игнорировать это — вдруг что важное? — и открыла полное сообщение.
Летта Красикова, 7:38: Где оформленная по стандарту курсовая? Ты же просто перепечатала то, что я тебе дала!!! Издеваешься??? Влада! Чтоб сегодня же отправила мне оформленную по всем стандартам курсовую!!!
Вопросов стало только больше. Почему Маргарита — её эмоционально-многознаковый стиль Полина могла узнать из тысячи — пишет с аккаунта Виолетты? Ладно ещё, когда она с телефона Лары звонит. Этому Поля могла найти много объяснений. И как она вообще об этой беседе узнала и что писать именно сюда надо? У них же этих бесед развелось — как тараканов в общагах. Но следующее сообщение Виолетты внесло ясность:
Летта Красикова, 7:41: Влада, это было на общей почте от Шеляковой. Я открыла, потому что тоже ей по поводу курсовой писала. Думаю, здесь ты прочтёшь быстрее.
Полина вздохнула с облегчением. Вот всё и прояснилось. А она уж напридумывала себе всякого. Летта всего лишь о подруге и её состоянии в среду позаботилась. Это так мило, в самом деле. Ведь общую почту действительно не так часто проверяют. И занимаются этим только те, кому что-нибудь там нужно. А ещё Полина время от времени заходила, чтоб удалять уведомления от надоедливой фотостраны. Возникал, правда, вопрос, кто на ней с общей почты зарегистрирован.
Полина Тихонова, 7:43: Меня сейчас чуть удар не хватил. Летта, пожалуйста, предупреждай, что цитируешь😮
Летта Красикова, 7:45: Ахах, ты подумала, что Шелякова в нашей беседе? Серьёзно? 😂😂
Полина Тихонова, 7:46: Ой, от нашей питерской женщины я могу ждать всего! Вспомни хотя бы ту лекцию о пиве
Продолжать диалог, откровенно, было бессмысленно. И они не продолжали. Единственное, не было учтено, что это общая беседа группы. И что двадцать пятого мая на пару пришли не все.