Полина пожала плечами. При чём тут руководители их практики? Но Маргарите, конечно, виднее.
Двадцать шестого июня назначили сборы по поводу практики, так что у Полины был официальный повод поехать в универ. Этим она воспользовалась, чтобы приехать пораньше — на несколько часов — и снова подождать под деканатом Маргариту. Всё же до экзамена оставалось три дня, а потому, подумала она, было бы очень неплохо попросить методичку обратно. Тринадцать дней прошло, как-никак… Она несколько раз отрепетировала заранее подготовленную речь. Она была спокойна, собрана, тверда в своих намерениях… Словом, когда около девяти утра пришла Маргарита, Полина смогла только дрожащим голосом поздроваться. А уж о том, чтоб зайти в деканат, и речи не шло. Она даже не то чтоб боялась, просто совсем не могла говорить с Маргаритой. Со своими девчонками, с Елизаветой — пожалуйста. Даже на других экзаменах это почти получалось почти нормально. А вот с ней… Вот не получалось и всё.
«Д-да ладно, она же выйдет ещё из деканата. Тогда и спрошу», — обещает себе Полина. Но Маргарита выходит — и она лишь тоскливо смотрит ей вслед, не сумев раскрыть рот. И когда возвращается — тоже. И ещё раз…
Только когда это происходит раз в третий, Полина почти решается. Делает даже шаг навстречу Маргарите. Но всё ещё молчит. Маргарита Васильевна кидает на неё взгляд и проходит мимо. Девчонка всегда такая — смотрит и смотрит. А около деканата её уже ждёт студентка, которой с документами помочь надо. И это, определённо, важнее. Потому что это — работа. Маргарита рассказывает ей всё, что узнать удалось, и просит ещё подождать. Вопросы, увы, не всегда удаётся решить сразу. Когда студентка уходит, преподаватель возвращается на рабочее место.
Полина мнётся, сомневается и тогда, когда через несколько минут Маргарита Васильевна выходит снова. Ругает себя за трусость. И снова провожает преподавателя взглядом. Только вот Маргарита Васильевна вдруг останавливается, оборачивается.
— Тебе у меня что-то нужно?
— Д-да, — с трудом бормочет Полина.
Маргарита делает шаг к ней. Сначала даже надеется получить более развёрнутый ответ. Но Поля снова бормочет что-то непонятное. И дрожит настолько, что даже на расстоянии заметно. Эх, девчонка… Ведь она умеет говорить громко — Маргарита знает, видела своими глазами. И всё же она улыбается, предполагая:
— Методичку забрать?
— Если можно… — девчонка вздыхает и наконец-то смотрит в глаза Маргарите, а не на её обувь.
— Да можно, конечно! — преподаватель не может сдержать смешка. Вот же… ребёнок! Странная она. Вроде говорит, что любит, вечно ищет встречи, но при этом так её боится. — Идём, котёнок.
Маргарита Васильевна возвращается в деканат. Полина несмело ступает за ней.
— Напомни-ка свою фамилию, — преподаватель выкладывает на свой стол стопку почти одинаковых методичек. Полина напоминает и, сжимая ручки сумки, наблюдает, как аккуратные руки Маргариты перебирают всю эту стопку. — А она у тебя подписана? А то лежит тут у меня какая-то, с вопросом.
— Да, подписана.
— А, вот, — только добравшись до самого конца, Маргарита находит нужное пособие. Улыбаясь, протягивает его студентке. — Я всё просмотрела. Готовься, самая стеснительная наша. Удачи.
— Спасибо!
Полина выскакивает из деканата, придерживая дверь, чтобы и Маргарита могла выйти.
— Ну что, съездила? Как всё прошло? — спросила мама, когда Полина в окружении двух кошек открыла ей дверь и взяла сумку.
— Ну так… — Поля смущённо отводит взгляд.
— Так, рассказывай.
Они садятся друг напротив друга. Полина обнимает желтоглазую кошку и пытается придумать, как рассказать о сложившейся ситуации маме, не раскрыв некоторых важных деталей. Ведь в маме её всё было хорошо. Только вот один момент не давал Полине быть с ней полностью откровенной: нетрадиционных отношений мама ни в каком виде не признавала.
— В общем, понимаешь… В последнее время я чувствую себя свободней, чем раньше. Даже с людьми немного общаюсь. Но есть один человек, с которым общаться не получается совсем. Я даже обратиться к ней не могу. Дар речи пропадает, едва вижу.
— А надо ли тебе это? Общаться с ней?
Полина сглатывает, кусает губу, боясь неосторожно признаться.
— Мне ей экзамен сдавать в пятницу. А я даже методичку нормально попросить не могла сегодня!
Она коротко пересказала утренние события.
— Я не понимаю, что со мной не так! Почему я не могу говорить с человеком, который так помог мне?
— Знаешь, это нормально. Вот если человек тебе немного симпатичен или, наоборот, не нравится, трудностей в общении обычно не бывает. А с тем, кто тебе очень нравится, как раз так и бывает — дар речи пропадает словно и заговорить очень трудно.
— Ты думаешь?
— Я знаю. Хотя, конечно, к любимым преподавателям у меня никогда чего-то такого не было, тут ты дальше зашла.
«Если бы она мне только преподавателем была».
— А что касается экзамена, ну напиши всё на листе и отвечай с ним. Если эта твоя преподавательница спросит, почему ты читаешь всё, можешь сказать или на том же листе написать, что тебе очень сложно говорить с ней. Если она такая уж понимающая, как ты говоришь, то почему нет?
Полина вздохнула. Тот ещё вариант. Но если других не предвидится…
====== 19. Экзамен ======
Двадцать восьмого июня, за день до экзамена, что был признан самым сложным в эту сессию, как и полагается, была назначена консультация. На которую Полина, как водится, приехала значительно раньше. И тихонько умирала от сорокаградусной жары в душном коридоре. Не выдержав этой температурной атаки, она присела на пол. Тут было хотя бы чуть-чуть прохладнее. Медленно подходили девчонки из группы: Вика, Летта, Лиза.
— Привет. О, Поля как обычно, — усмехнулась Летта. — А где мы?
— В тридцать шестой по идее. Ну, по расписанию так.
— Тогда чего ты здесь? — удивилась Лиза.
— Тут прохладнее, — пожала плечами Полина.
И остальные девушки согласились с ней, оставшись около единственного в коридоре окна. Они ещё несколько минут болтали, обсуждали предстоящий экзамен и готовность к нему. А потом открылась дверь деканата, и студентки в один миг замолчали.
Маргарита Васильевна стояла напротив и смотрела прямо на неё. Смотрела — и молчала. Это в крайней степени не похоже на неё — вот так молча, замерев на месте, стоять и рассматривать одну студентку. А та, в свою очередь, не сводит взгляд с неё. И хотя длится это всего лишь несколько секунд, обеим кажется, что это не так. И что внимания они таким поведением к себе уйму привлекают. Но Маргарита Васильевна берёт себя в руки.
— Тебе не плохо? — спрашивает она.
— Нет, — Полина мотает головой.
— Точно?
— Ну да…
— А, так ты здесь просто хиппуешь? — усмехается Маргарита. Полина тоже тихонько смеётся, уткнувшись лицом в методичку. Остальные девчонки реагируют сдержаннее, просто улыбаясь. — Сидит тут такая барышня-красавица на полу…
Она, взмахнув рукой и продолжая улыбаться, идёт по коридору. Студентки переглядываются и следуют за ней. Всё же до назначенного времени минут пять осталось. Но Маргарита Васильевна проходит мимо указанной в расписании аудитории. И возвращается минут через десять, когда к месту встречи подходят и другие студенты группы. И так пристально за ней наблюдают, что она не выдерживает. Оборачивается:
— Вы что, меня ждёте?
— Да-а-а, — нестройным хором отозвались все присутствующие.
— Тогда пойдёмте в тридцать вторую аудиторию.
Девушки послушно собрались и последовали за преподавателем обратно.
Когда все студенты расселись за овальным столом, осталось дождаться только преподавателя — она в деканат вернулась то ли взять что-то, то ли ключ отнести. Они пыталась говорить на отвлечённые темы, но всё так или иначе сводилось к бессильным стонам о жаре.
— Ой, ну вот не надо этого. Здесь ещё не так жарко, как везде, — услышав одну из жалоб, фыркает Маргарита Васильевна. Занимает место за преподавательским столом.
— Вы пока думайте, что хотите спросить, а я напомню основные моменты экзамена. Для начала скажу то, что вы наверняка знаете. Самокаты по профилирующим предметам не ставятся, тут придётся учить. Но у меня тоже есть своя система бонусов. Вы заходите в аудиторию, берёте два билета. Один с практическим заданием, другой — с двумя теоретическими вопросами. Но если в течение семестра вы себя хорошо проявили, я могу разрешить вам выбрать только один вопрос из теории. А вот практику, конечно, делать обязательно всем. Именно она показывает, что вы в материале разобрались, вызубрить всё ведь любой может. Но не стоит. Я, знаете, зубрилок не люблю. Гораздо лучше, когда студент понимает, что он вообще говорит.