— Л-ладно. До свидания, — она выскользнула из аудитории и поспешила к ближайшей лестнице.
Но в среду Полина всё равно приходит к восьми. Вешает на лавку свой пакет, достаёт книгу и читает. Прищуривается, поверх книги глядя вглубь коридора. Там был ещё кто-то. Полине казалось, что это Виолетта, но она была совсем не уверена в этом. Подойти, конечно, было слишком просто.
Маргарита Васильевна, как и обещала, подошла к девяти часам. Поднявшись на этаж, она о чём-то беседует с Ладой Викторовной. А Полина к окну отходит — и всем своим видом показывает, что ей это совсем не интересно.
Когда Маргарита Васильевна подходит — Поля так увлеклась изучением вида за окном, что не заметила этого — она на мгновение останавливается:
— Доброе утро, Полина.
— Здравствуйте!
Маргарита заходит в деканат, оставив открытой дверь, но выходит почти сразу — с ключом от своей любимой аудитории. Открывает дверь и, оставив её распахнутой, проходит внутрь. Пока Полина стояла и сомневалась, к деканату подошёл Владислав Степанович — высокий полноватый мужчина лет пятидесяти. Он был неплохим преподавателем и до этого момента даже нравился Полине. Сейчас же, как и все любопытные обитатели филфака, мужчина заглянул в открытую аудиторию. Несколько секунд он медлил, прежде чем поздороваться с Маргаритой. И его взгляд… Полина либо присмотрелась внимательнее, либо в последние дни слишком много общалась с Дашей, но этот взгляд показался ей именно таким, о каком говорила одногруппница. Сама Полина смотрит на него так, что мужчина спешит ретироваться. Маргарита Васильевна, к счастью, всей этой безмолвной борьбы не заметила. Выглянула из аудитории:
— Пойдём.
Полина с трудом берёт себя в руки и заходит в аудиторию.
— Задача перед тобой стоит нудная, но ответственная. Вот здесь лежат РПД, в них вторым листом надо вложить то, что ты вчера заполняла. С соблюдением шифра специальности и названия дисциплины, естественно. Мучайся, — закончив инструктаж, с самой добродушной улыбкой сказала Маргарита Васильевна. Полина, ещё не понимавшая, что её ждёт, с сомнением, но улыбнулась тоже.
Примерно через час, когда бланки были разложены по нужным файлам, а рабочие программы заполонили всё возможное пространство на двух столах, Полине хотелось лишь одного: убиться к чертям. Несколько раз. Эти бумаги и их сверка выматывали всю душу. Сегодня Поля действительно поняла вчерашнее состояние Маргариты. А ведь казалось, это такое плёвое дело…
— Привет, — в аудиторию, дверь которой всё время оставалась открытой, заглянула Виолетта. Обессиленная Поля привычно махнула рукой. — Ты чего тут делаешь?
— Цитируя великих — мучаюсь.
Летта с сомением глянула на одногруппницу, пытаясь вспомнить, кто же из многочисленных великих говорил что-то такое. Но быстро бросила затею. Не за этим она пришла сегодня в универ.
— Ты не знаешь, Шелякова у себя?
— Вышла только что, — это Полина видела боковым зрением. Как и то, что, пока студентки болтали, Маргарита успела вернуться. Впрочем, Виолетта это тоже заметила. И потому, не став больше ничего выяснять, постучала в дверь деканата. Полина снова осталась в одиночестве.
Следующим посетителем триста тридцать второй аудитории стала как раз Маргарита Васильевна. Сначала она лишь бросила взгляд на помощницу — девчонка перебирала бумаги, всё как будто было в порядке. Но намётаный глаз сразу выделил, как растеряно выглядит Полина. И, сначала не желавшая заходить, Маргарита всё же переступила порог аудитории.
— Как успехи, ласточка?
— Я немного запуталась. Как это обратно разложить?
— Давай смотреть вместе тогда.
— А теперь начинается самое интересное!
Полина вздрогнула. За эти полтора дня она успела понять, что такая фраза Маргариты не несёт в себе ничего хорошего. Обычно это означало, что начинается самая сложная и нудная часть задачи. Хотя что может быть хуже этого разбора?
— Смотри, надо вытащить все титульники, а вторую страничку подписать таким образом, — Маргарита взяла из рук Полины карандаш и надписала в уголке несколько букв, позволявших опознать конкретную программу. — И с ПО по такой же системе. Когда закончишь, зайди ко мне с ними.
Полина не находила себе места. Когда она отнесла титульные Маргарите, та сказала посидеть пока в аудитории. Но прошло уже не меньше получаса — а Поле эти минуты казались вечностью — как она осталась одна. Она успела и более аккуратно сложить на столе программы, и закрыть оба окна. Они же вообще не должны быть открыты при включённом кондиционере. Во всяком случае, Поле так казалось.
Она бегала по аудитории, вздрагивая от каждых новых шагов за дверью. Казалось, это должны прийти за ней, дать хоть какое-то задание. И наконец это случилось: в аудиторию заглянула Лиза.
— Поль, ты здесь? Пойдём.
Увидев в руке Елизаветы Сергеевны ключ, Полина выключила кондиционер, подхватила свой пакет и выскочила из аудитории. Лиза зашла в деканат, Полина, прикрывая дверь, шмыгнула за ней.
Задание ей дали лишь одно — разобрать документы по папкам. Задача совсем не сложная, но Поля погрузилась в выполнение с головой. И потому вздрогнула, когда Маргарита Васильевна позвала её.
— Полинка.
Она подняла голову и молча посмотрела на преподавателя.
— Ты ж целый день голодная. Может, хоть бутерброд тебе сделать?
— Нет-нет, не надо. Спасибо.
— Ребёнок, ну как так вообще? Целый день без еды и воды.
— Д-да нормально…
Но лепет Полины Маргарита Васильевна слушать была не намерена. Она повернулась к секретарю деканата и диспетчеру факультета.
— Девочки, сделайте ей чаю, а то от меня принимать хоть что-то она стесняется.
Одна из девушек, Настя, быстро заварила чай и нарезала бутерброды на троих — «мы тоже с тобой покушаем, чтоб не смущалась так». Вообще, она и Маргарите Васильевне предлагала, но та отказалась.
Полина не хотела есть от слова «совсем». Давала о себе знать, видимо, школьная привычка жить без обеда. Или вид нескольких неправильных цифр на весах. Студентка предпочитала закончить разбор документов. И это, выходя, заметила Елизавета:
— Поль, чего ты не ешь?
А эта фраза от Маргариты Васильевны не укрылась. Она отвлеклась от работы.
— Полька! — в её голосе странным образом сочетались злость и веселье. — Сейчас — обеденный перерыв. Живо села и поела!
Полина глядела на неё затравленным зверьком. Она всё ещё не могла толком говорить с Маргаритой Васильевной — смущение застилало глаза и блокировало речь. Да и абсурдность ситуации значила многое. Поля честно пыталась сказать, что неголодна. Но её не слушали.
— Полина, голодными вы мне здесь не нужны. Если не поешь, попрошу Белову поставить тебе за практику три или вообще два. Ты меня знаешь, я могу.
«Не можете, вы добрая».
Но Полина признала своё поражение. Села на стул, в несколько глотков осушила стаканчик чая, с трудом глотая, прожевала бутерброд. Убрала посуду. И только после вернулась к раскладыванию документов.
А потом «началось самое интересное». Журналы. Целая стопка. Целая гора цифр, которые нужно сверить. Полина в душе изнывала. Для её филологического мозга это всё было…
— Сложно, ласточка?
Поля перевела взгляд с расписанного цифрами листа на Маргариту Васильевну. Это было даже по-своему красиво. Играла музыка из серии «релакс», в кабинете они остались вдвоём. Острый внимательный взгляд бирюзовых глаз Маргариты Полина не могла забыть ещё долго.
— Нет, не то чтобы. Просто… эм…
— Муторно?
— Да, пожалуй, это слово подходит лучше всего.
— Но это важный документ. Его надо заполнить.
— Да я понимаю. Прорвёмся. В любом случае.
«Потому что это надо вам».
— А знаешь, ласточка, иди-ка ты домой. Займёшься этим завтра.
В этот раз Полина не задерживалась. Закрыла журнал, взяла свой пакет. Неловко пробравшись между столами, она прощается и выходит. Коридор пуст. Шаги её эхом отражаются от стен. Только около расписания она встречает возвращавшуюся от одного из проректоров Настю. Студентки обмениваются улыбками и расходятся, не произнеся ни единого слова.