Через десяток шагов проход вывел в просторный зал, где слева от входа разместили большой, пусть и потрёпанный, диван с маленьким столиком, у дальней стены — несколько шкафов, а напротив дивана — обогреватель, самый дешёвый из тех, в которых приходится менять нагревающий камень каждый месяц. У нас с дядюшкой был такой же…
Возле обогревателя, в изодранном кресле, вытянув ноги, сидела девчонка — в мальчишеских штанах, сапожках и рубахе, завязанной выше пояса в узелок. Чёрные смолянистые волосы волнами ниспадали на плечи, на худощавом симпатичном лице особо выделялись серые, словно сталь, глаза. В открытом вороте рубахи колыхалась в такт дыханию крепкая грудь, невольно обращая на себя внимание. Я с трудом оторвал взгляд, поднялся повыше и заметил на лице девчонки насмешливое выражение.
Она понятливо хмыкнула и глянула на Гарма.
— Свежее мясо? Надеюсь, он продержится дольше. Надоело хоронить мальчишек.
— Это Кларисса, — пояснил бригадир. — Она грубая, невоспитанная, но сильная. Сильнее многих мужиков. Если ты ей понравишься, она точно научит тебя паре приёмчиков.
— А меня ты спросить не забыл? — фыркнула Кларисса. — Стану я возиться с мелюзгой.
— Сама-то, — пробормотал я. Девчонка покраснела, метнула в меня злой взгляд. Гарм захохотал.
— Так её, Касс! Нечего нос задирать. Где Малёк?
— Ушёл куда-то, — недовольно буркнула она. — С псиной своей.
— Ладно, — отмахнулся бригадир. — Как вернётся, пусть зайдёт ко мне. А ты пока покорми Кассиуса, он три дня при смерти лежал. И без шуточек, ясно?
— Ясно, — процедила девчонка, поджав губы. Гарм вышел из зала, оставив меня наедине с этой грубиянкой. Впрочем, после ребят из «интерната» не уверен, что меня можно этим удивить. По сравнению с некоторыми отбросами Кларисса просто образец вежливости и радушия.
Я подошёл к дивану, присел, не сводя глаз с девчонки. Она поёжилась.
— Чего уставился? Дырку проглядеть хочешь? Глаза жмут?
— Ты всегда такая? — вместо ответа спросил я.
— О чём ты? — нахмурилась девчонка.
— Я пока ещё не сделал тебе ничего плохого, веду себя спокойно. Ты же кидаешься на меня как собака на кость. У тебя проблемы?
Она отчётливо скрипнула зубами. Я начал опасаться, что сейчас сорвётся, и впрямь кинется на меня. Злые девчонки — опасное оружие.
Но Кларисса вдруг моргнула и рассмеялась.
— Ты неплох. Жрать хочешь?
Только тут я почувствовал, что живот давно стонет от голода. После пробуждения, во время разговора с Анселем и прогулки с Гармом было не до того. А теперь…
Девчонка всё поняла, наклонилась, достала из ящика на полу жестяную банку, бросила мне. Я поймал, повертел в руках. Мясная консерва. Никогда раньше не пробовал, но слышал, что такие раздают солдатам в армии. Наверняка это не очень вкусно, но очень сытно.
— Держи, — Кларисса положила на столик нож. Я ловко вскрыл банку, и в ноздри тотчас ударил запах мяса и жирного бульона. Живот застонал в предвкушении. Я принялся есть с ножа, почти не жуя, заглатывая крупные куски мяса. В сравнении с едой из «интерната» эта консерва оказалась божественной.
В какой-то момент я почувствовал чужой взгляд. Поднял голову. Кларисса рассматривала меня с некой смесью любопытства и жалости. Самый отвратительный взгляд на свете. Нет хуже отношения, чем чья-то жалость.
— Не очень это похоже на убежище людей клана, — я решил отвлечь её, обвёл рукой зал. Девчонка хмыкнула.
— Смеёшься? Мы лишь мясо, рядовые бойцы. Те, кого не жалко потерять. Нас много, мы слабее основного костяка клана, и поэтому в нас вкладывают не так много денег. В любом случае, это лучше, чем бродить по улицам или бороться за каждую копейку на обычной работе. Платят нам исправно. И больше, чем простым смертным.
Я кивнул. Понятно. Значит, бригады находятся в клане на положении муравьёв — выполняют грязную работу, которой не хотят мараться бойцы рангом повыше. Новости так себе, но это и правда лучше той участи, что меня ожидала.
Я хотя бы жив.
— Как ты угодила в клан? — полюбопытствовал я, доедая мясо и запивая бульоном. Этого мало, но на какое-то время живот замолчит. Позволит разобраться с более важными делами. Например, узнать подробности о работе бригады Гарма.
— Как и все, — Кларисса забрала нож, вытерла о тряпицу, валявшуюся возле кресла, сунула за голенище. — Сюда много кто приходит с улиц, доказав свою полезность, или по знакомству. Что насчёт тебя?
— Я пытался украсть имущество клана Хейн, — откинувшись на спинку дивана, сказал я. В глазах девчонки мелькнуло удивление.
— Ого. Смело. И почему ты до сих пор дышишь?