Я кивнул, принимая к сведению. Собственно, мне это и так известно — иначе не было бы вчерашних трупов и сегодняшних проблем. Осталось выяснить: так ли уж эти проблемы велики.
Снаружи, у входа, Кларисса уже обзавелась парой дубинок — одну из них сунула мне. Гарм остался без оружия, но что-то мне подсказывало — под плотной курткой здоровяка явно кроется если не пистоль, так хотя бы ещё один нож. Не похож он на человека, который будет полагаться только на кулаки. Пусть они у него и размером каждый с мою голову.
На улице мы повернули налево, направились в довольно привычную для меня-прошлого сторону. В трущобы.
Сердце невольно сжала цепкая лапа. Столько всего случилось за прошедший месяц, будто бы я всегда был в таком круговороте событий: начиная от заключения под стражу, и заканчивая принятием в клан Хейн. Да, на улицах тоже приходилось несладко, но там я был всего лишь пацаном, одним из таких же оборванцев. Теперь же — я человек клана. И, как предупреждал Ансель, любой мой поступок способен отбросить тень на семью, которой я поклялся служить.
Неужели я правда виноват в случившемся?
Гарм шагал молча, тяжело, словно уже решился перемолоть в фарш всех, кто встретится по пути. Кларисса выглядела спокойной, но каким-то чутьём я понимал: девчонка нервничала. У меня же, почему-то, не было даже лёгкой дрожи. За это утро я побывал в паре передряг, и, кажется, устал переживать. Сознание потихоньку засыпало, утомлённое избытком острых ощущений. Хотелось поскорее разобраться с проблемой и вернуться обратно, в убежище.
— Может, Рамир и тот Падальщик были правы? — тихо спросил я, размышляя вслух. Бригадир недовольно цокнул.
— Пустое! Рамир сам ещё мальчишка, он бы отпустил тех мерзавцев, и что потом? Они бы выловили нас по-отдельности? Выпустили кишки тебе, Клариссе или Мальку? Такого нельзя допустить. А отморозки не знают никаких законов, кроме права сильного. Единственный, кто способен держать их в кулаке — вожак.
Он точь-в-точь повторил слова Пайка, сказанные мне в забегаловке. Наверное, в этом есть смысл. Как ни крути, а эти парни в клане давно, повидали всякое.
— Какой он, их вожак? — полюбопытствовал я. Улица пошла под уклон, хорошие многоэтажные дома стали сменяться старыми, потрёпанными временем и непогодой зданиями, то тут, то там, мелькали в тени детские глазёнки. В этом районе много бедняков и голодранцев, и для большинства появление людей вроде нас — как яркая тряпка, дающая сигнал к нападению. Надо быть настороже. Впрочем, мои товарищи и сами это знали — Кларисса крепче стиснула рукоять дубинки, стрельнула острым взглядом в сторону кустов. Там зашуршало, кто-то испуганно пискнул, раздался топот ног.
— Силён, — наконец, ответил Гарм. — И, в отличие от своих людей, умеет думать, прежде чем бить. Его помощники тоже не лыком шиты, хорошие бойцы, которые держат обычное мясо в страхе.
Логично. Будь он таким же безбашенным, его бы давно порешили главари других банд. А так, пусть Падальщики и торчат костью в горле города, они пока ещё управляемы. До поры до времени. Как только главарь даст слабину, его сметут — и банде настанет конец. К вящей радости других обитателей городского дна.
— Если он не приказывал ушлёпкам напасть на нас, возможно, удастся решить вопрос миром, — задумчиво пробормотал я. Гарм кивнул.
— По негласному правилу улиц, мы можем стребовать виру, — сказал он. — Если Гриф с этим согласится — хорошо. Нет — придётся действовать иначе.
— Что, если он просто отдаст приказ убить нас, прямо там? — спросила вдруг Кларисса. Гарм мрачно вздохнул. Покосился на девчонку.
— Гриф не дурак. Убьёт нас — придут люди из клана Хейн, наше начальство. И натянут ему глаз на жопу. Оно ему надо?
— Не надо, — хмыкнула девчонка, глянув на меня. — Но если что, твоя магия ведь поможет?
Судя по непроницаемому лицу бригадира — он явно в курсе моих способностей, но, в отличие от Клар, не питал иллюзий, иначе дал бы соответствующие распоряжения.
— Я всего лишь прошёл первую завесу, — буркнул я, чувствуя лёгкое раздражение. Главным образом — на себя, за слабость. — Не жди от меня многого. Я могу прикончить пару-тройку отморозков, но потом меня скрючит приступ, и тебе придётся прикрывать мою задницу пока буду валяться почти трупом.
— Никакой магии, — отрезал Гарм. — И никаких драк. Только по моему сигналу. Поняли?
— Да, командир, — ответили мы, переглянувшись.
Чем дальше, тем непригляднее становились улицы, и тем больше попадалось навстречу людей. Почти все они выглядели оборванцами, кто-то чище, кто-то грязнее. Многие даже косились на нас, словно раздумывая — напасть или нет, другие посматривали равнодушно. У большинства жителей трущоб единственной целью было найти пропитание. Остальное их мало беспокоило. Ради жратвы любой пацанёнок готов был отдать руку. Возможностей заработать денег с каждым годом оставалось всё меньше — ниши занимали взрослые. Для ребятишек-сирот или с лежачими родителями было почти нереально получить хотя бы подработку. Так было со мной. Но я — человек, в чью голову с детства вдолбили принцип «рви за своё», и поэтому сумел пробиться. Не все такие. Не всем повезло.