С самими наилучшими пожеланиями к праздникам и к Новому году
Ваш Эрнст Юнгер
(14b) Вильфлинген над Ридлингеном, 18.12.54.
Дорогой Карл Шмитт,
В связи с моим сегодняшним письмом я просмотрел мои книги и увидел, что у меня все же есть библиография. Кроме того, «Силуэты», «Политический романтизм», «Учение о конституции», «Понятие политического», «Право и пространство», «Формирование французского духа», «Положение европейского правоведения», «Левиафан», «Доносо Кортес». Так что у меня осталось еще довольно много Ваших книг. Особенно «Силуэты» не каждый может предъявить*.
Ваш Эрнст Юнгер
* Эта фраза имеет двойственное значение.
(14b) Вильфлинген над Ридлингеном, 18.12.54.
Дорогой Карл Шмитт,
Из каталога автографов аукциона Штаргардта. Комбинация, которая, вероятно, Вас заинтересует. Я предполагаю, что беседа произошла в 1848 году.
Ваш Эрнст Юнгер
КАРЛ ШМИТТ ЭРНСТУ ЮНГЕРУПлеттенберг, 23 января 1955 года.
Дорогой Эрнст Юнгер,
Мне еще хотелось бы увидеть, как я однажды смогу дать Вам и Вашей супруге прослушать на личной магнитофонной пленке, которая у меня есть, «Беседу о власти», о которой Вы написали мне такое содержательное письмо. Это беседа между Анимой (дочь Карла Шмитта, 1931-1983 – прим. перев.) и мной; сосед, у которого есть магнитофон, записал ее и в июле продемонстрировал ее к моему дню рождения. По этому поводу я сожалел, что у меня нет ни одной такой магнитофонной пленки моей жены. Это самая лучшая память, если зафиксированные высказывания – не какая-то болтовня, а хорошо продуманное заявление. В таком виде я мог бы представить себе также настоящее завещание. Но для этого нужно выделить время и подождать подходящего момента.
О Вашей «Книге песочных часов» я прослушал довольно жалкое обсуждение на NWDR (Северо-западное немецкое радио), в форме судебного заседания. Последнее рассердило меня больше всего, так как все было настолько вялым, что даже форма обвинения и защиты не вызвала в результате никакого напряжения. Откуда эта вялость поздних поколений? Возможно, это так:
Теперь у немца нет времени, теперь он должен читать Кафку,
Он старается и готов выздороветь с помощью Кафки.
Ваше издание Ривароля и особенно предисловие к нему я жду с крайним нетерпением. То, что Вы говорите об этих консерваторах, правда. Я тоже больше не могу читать де Местра. Скорее еще Бональда, но только его примечания, не то, что он считает «системой». Он тоже реэмигрант.
Большое спасибо за «Notes sur un Machiavel» Жионо! Это удовольствие для чтения. Но, вероятно, я сам слишком сильно пребываю в положении bouc émissaire (козла отпущения), Азазеля (приложение 1), чем если бы это удовольствие могло пленить меня. Также я очень благодарен Вам за указание на беседу между Беттиной и Бруно Бауэром. Если ли у Вас есть еще книга Бруно Бауэра «Филон, Штраус, Ренан и первоначальное христианство», которую я Вам когда-то давал? Я потерял свой экземпляр. Филон внезапно оказался в центре моего внимания, в связи с моими исследованиями «номоса». Он утверждал, и все повторяют за ним, также Паскаль, что слово «Nomos» не встречалось у Гомера, дерзкое утверждение, которое отверг уже Вольтер (приложение 2), хотя, к сожалению, это не помогло.
Часть моей библиотеки, которую американцы конфисковали в 1945 году и возвратили мне в 1952 году, я продал в декабре 1954 года антикварному магазину «Керст» во Франкфурте. Печально, но, в конце концов, я не мог устроить иначе. Наконец, это ведь тоже естественно, что судьбы книг следуют за судьбами людей. У этих, теперь проданных экземпляров есть определенная ценность исторического курьеза, так как на всех их стоит чудесный штемпель «Legal Division U.S. Group, CC Germany Library, Prof. Carl Schmitt-Library» и прекрасная нарисованная белой тушью буква S с номером. Жаль, что я не подумал сохранить для Вас один экземпляр на память. Но если я еще смогу отыскать подходящий экземпляр, я добуду его для Вас.
Вы спрашиваете о моих книгах, которые отсутствуют у Вас. Какие именно книги вы имеете в виду? Я предполагаю, что у Вас есть «Попытка библиографии Карла Шмитта», составленная П. Томмиссеном в 1953 года. Мне доставило бы радость подарить Вам все, что Вас интересует. Кое-какой пустячок я прилагаю прямо тут. (приложение 3)
Не забывайте, дорогой Эрнст Юнгер, что однажды Вы мне антистрофу к «Песне шестидесятилетнего»
- здесь я прервался вчера, в воскресенье, во второй половине дня. Сегодня, 24 января, я пишу завершение этого письма. Эта дата влечет за собой много воспоминаний о встречах и беседах с Вами. В настоящий момент я думаю о 24 января 1934 года, о дне, когда я делал свой доклад о «Государственном устройстве и крушении Второй империи, победе буржуа над солдатом». Тогда я много бывал вместе с Оттом и Марексом. Сейчас Марекса самым недостойным образом оплевали в книге «Немезида власти» Джона Уилер-Беннета (немецкое издание с предисловием барона фон дем Бусше). Ядовитое семя не прекращается. Я прилагаю еще рисунок. Угадайте, кто это?