— Не понял! Вот это разворот! Прости меня за невежливость, что перебиваю, но действительно не понял.
— Страх, Миша, — это форма эгоизма. Что такое эгоизм, долго объяснять, надеюсь, не надо. За чтолибо уцепиться и бояться это чтолибо потерять. Страх потерять деньги, получить по голове и потерять здоровье, потерять близкого, ну, и так далее. А высшая форма страха — это боязнь потерять свою жизнь. И если от людей убрать страх, то они перестанут развиваться.
— Почему? — искренне удивился я.
— Когда у тебя зубы болят, ты что делаешь? — неожиданно спросил ангел.
— Анальгин пью, если полоскания не помогают, — ответил я, не понимая, куда он клонит.
— А потом?
— Если проходят, то ничего не делаю.
— А если — нет? — не унимался ангел.
— Тогда к врачу иду.
— Страшно?
— А кто не боится? Да делать-то нечего.
— И что потом?
— Не понимаю я тебя. Как это — «что потом»? Проходят.
— Ну а дальше-то, дальше, — не унимался ангел, — выводы какие-то делаешь?
— Что?.. А-а, понял! Из-за страха перед стоматологом с его бормашиной, я начинаю ухаживать за своими зубами!
— Я бы даже сказал, — из-за страха перед болью, которая, как ты понимаешь, появляется до стоматолога. А потом уже из страха потерять все свои зубы. Хоть их и много, но они тоже имеют свойство заканчиваться.
— Да, Иван. А ведь сейчас я просто чувствую себя неловко, если не смог по какой-то причине их почистить.
— Но это уже потом. Став постарше, мудрее. Так?
— Да. Пока сам не столкнулся с этим…
— Обдумай, Миша, то, о чем мы сейчас говорили, и не спеша сделай выводы. Это вообще-то будет не так легко, как кажется. Ведь это пища для размышления, а не готовый разжеванный продукт…
***
— Но, вернемся к инкубатору и к «людям-яйцам», которые тебя так поразили?
— Да… а чего «да», собственно? Я уже и забыл, чего это я так там расстроился?
— Ты, мне кажется, хотел поинтересоваться, зачем это делается? — спросил меня ангел.
— Да, точно, — и тут на меня опять нахлынуло то переживание, — кто и куда, или на что эту людскую армию готовит? Да еще без их спроса.
— А ведь, Миша, буквально еще день назад тебя это, похоже, абсолютно не волновало?
— Тогда я еще ничего этого не знал.
— И был как-то по-своему счастлив? — А ведь он точно, фактически продолжил мою мысль. — А хочешь ли ты отыграть все назад? — и он внимательно посмотрел мне в глаза.
www.new-human.ru
— 57 –
— Нет, — после некоторого раздумья ответил я, — конечно, нет. Прости меня, Иван, если я несдержан.
— Но, продолжим?
— Да, конечно.
— Успокойся. Никто вас не выращивает. Никто вас никуда не готовит. Вы сами себе помогаете стать ТВОРЦАМИ. И, не волнуйся, места и дела хватит всем. Система, в которой ты сейчас находишься, так называемый «инкубатор», естественно, управляема извне. В ней, как и в обычном инкубаторе, сначала за большим количеством яиц наблюдает один человек, а потом, ближе к сроку, число наблюдателей увеличивается. У себя вы их еще называете своими ангелами-хранителями. Ведь, в принципе, вам хотят только хорошего. А вот форму, я подчеркиваю, вы выбираете сами.
— Не понял, Иван, что значит — «сами себе»?
— А то и значит, что именно сами себе. Вы все едины и похожи, и дополняете друг друга, только не отдаете себе в этом отчет. Вас путает внешняя множественность форм проявления. А если еще просто сказать, что ты в разных измерениях — это и есть ты, только… извини, но большего я не могу сказать. На слова и на ваш интеллект это невозможно переложить. Так, все-таки, я как-то развеял твои страхи?
— Наверное, да, хотя впечатлило, если честно сказать.
— Но ведь начинали вы с минералов, потом растениями, потом животными. Назад хочешь?
— Ты уже спрашивал, — улыбнулся я. — Да-а… опять к этому же и опять об этом же. Только с другой стороны…
***
ГЛАВА 45-ая. Об «иллюзорных» и «реальных» мирах, о рае. Что понял Джонатан в «Чайке».
— Иван, а почему называют мир «иллюзией», «теневым»?
— Миша, эти определения относятся только к вашему пониманию этого мира, к вашей «пятой» программе. Не путайся. Жизнь — а это утверждают все ваши святые — начинается с «реальных» миров. До этого речь идет о существовании или борьбе за существование. Заметь, — о борьбе даже не за жизнь, а за существование.