Папство в то время не было склонно к диспуту с греками: оно рассчитывало, что лучшим аргументом в его пользу будет турецкая сабля. Не был заинтересован в соборе и Палеолог: ему нужна была военная помощь для спасения государства, а не охранение Православия. Тайно он пообещал легату Павлу и графу Амедею Савойскому, своему дяде по матери, что в скором времени лично сам явится с изъявлением покорности папе. В залог исполнения обещания он доверил легату сумму в 20 000 флоринов и драгоценности.[28]
Осенью 1367 г. в Византию пришли ответные письма от папы Урбана V. Папа ни словом не обмолвился о проекте собора, а только хвалил адресатов за намерение «вернуть греков к единству римской и всемирной Церкви» и требовал от Кантакузина, который «может сделать для унии больше, чем кто бы то ни было, если не больше, чем император», убедить Иоанна V, согласно обещанию, прибыть к апостольскому престолу.[29] Вести переговоры с папой Иоанн V Палеолог мог, допустим, тайным образом, но поехать тайным образом в Рим, представляется, было императору вряд ли возможно. Общество следовало к этому подготовить.
В поддержку политики императора выступали братья Кидонисы: Димитрий, уже перешедший в католицизм, доказывал необходимость — ради помощи Запада — подчиниться папе,[30] монах Прохор сначала на Афоне, а затем в Константинополе начал письменно и устно выступать против исихастов.[31]
На выступление Прохора Кидониса Кантакузин ответил «Опровержениями».
В Москве, в Государственном Историческом музее, в Синодальном собрании, под№ 233 (143/CXLIV) хранится греческая рукопись, содержащая это богословское полемическое сочинение — «Опровержение (Αντιρρητικά) экс-императора Кантакузина, направленное против иеромонаха Прохора Кидониса». В Москву эта рукопись была привезена в 1655 г. из афонского монастыря св. Дионисия Арсением Сухановым,[32] ездившим за книгами на Афон по поручению патриарха Никона. Листы 3-20 кодекса содержат изложение взглядов Прохора Кидониса по теологическим вопросам, касающимся Божественной сущности, энергии и Фаворского света, листы 21-98 об. заключают указанное сочинение Иоанна Кантакузина, к коему приложены выдержки из «Слов на Преображение» Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Иоанна Дамаскина и Андрея Критского, а также из богословских глав Дамаскина на Пятидесятницу (лл. 99-105 об.); л. 106-106 об. — чистый; л. 107 начинается с середины фразы на четвертом пункте оглавления или же конспекта из 14 пунктов (лл. 107-109); этим открывается вторая часть кодекса, в которой счет тетрадей начинается с начала и которая содержит богословский «диалог» между императором (Кантакузиным) и Прохором (Кидонисом) (лл. 109— 164).
Архимандрит Владимир, автор каталога греческих рукописей Синодального собрания, ошибочно отнес эту рукопись к XV в.[33] По водяным знакам эта рукопись датируется 60-70 гг. XIV в.[34], т. е. рукопись современна ее автору Кантакузину († в 1383 г.).
Кроме этой рукописи сейчас известно еще десять, сохранивших списки того же сочинения Кантакузина.[35] Семь из них (Paris. gr. 1241, 1242 и 1247, Vatic. gr. 673 и 674 и Метеорская № 23) относятся к XIV в. и пять (те же, кроме Paris. gr. 1242 и 1247) писаны рукой Мануила Цикандилиса (Μανουήλ ό Τσυκανδύλης) на Пелопоннесе,[36] в Мистре, в промежутке между сентябрем 1369 и июнем 1370 г., когда Кантакузин гостил при дворе сына, морейского деспота Мануила. Мануил Цикандилис — известный писец сочинений Иоанна Кантакузина, Григория Паламы, античных авторов, — человек, «который служил секретарем интеллектуалов, группировавшихся вокруг Иоанна Кантакузина».[37]
30
См.:
31
См.:
34
1.
35
Это: Paris, gr. 1240, 1241; 1242 и 1247, Vatic, gr. 673 и 674. Constantinop. Sacti Sepulcri 130; Oxford Bodl. Barocc. 193; Meteora Hagias Triados 1 и Моск. Синод. 254. См.:
36
Образцы его почерка можно найти: