С первым членом будущего американского Круга, Франсис Грант, познакомились в гавани Нью-Йорка, куда журналистка прибыла, чтобы взять интервью у известного художника.
18 декабря 1920 года на выставке картин Николая Константиновича встретились с еще двумя будущими сотрудниками – пианистами Морисом и Зинаидой Лихтман.
Через Франсис Грант в 1922 году подошли брокер Луис Хорш и его жена Нетти.
Членами Круга стали также сестра Мориса Эстер Лихтман и мать Зинаиды Софья Михайловна Шафран.
По мере общения с Учителем члены Круга и сыновья Рерихов получили краткие имена в соответствии с одним из указанных им воплощений:
Елена Ивановна – Урусвати;
Николай Константинович – Фуяма;
Юрий Николаевич – Удрая;
Святослав Николаевич – Люмоу;
Франсис Грант – Модра;
Луис Хорш – Логван;
Нетти Хорш – Порума;
Зинаида Лихтман – Радна;
Морис Лихтман – Авирах;
Эстер Лихтман – Ояна;
Софья Михайловна Шафран – Смотрящая.
Процесс получения сообщений поначалу называли сеансами и лишь потом переименовали в Беседы. Но осознать всю глубину происходящего общения сразу было трудно. Потому не обошлось без замечаний по поводу не очень серьезного поведения. Когда однажды Елена Ивановна, увидев во время сеанса что-то забавное на неоконченной картине, неожиданно рассмеялась, столик простучал ей:
– Улыбка не уместна, подожду другого настроения.
А Удрае, который, начав есть булку, положил на стол одну руку, оставив другую в кармане, было сказано:
– Телесный голод утолишь после молитвы. И руки вынь из кармана, когда прикасаешься к силе, посланной милостью Бога. Считай счастьем минуты общения.
В конце мая 1921 года Елена Ивановна еще называла Владыку Мастером и не знала, кто из двух известных Мастеров беседует с ними. Она задала вопрос:
– Это Мастер Мория или Мастер Кут Хуми?
Но ей предложили догадаться самой:
– Сердце укажет на любимого мужа.
И она почувствовала, что это М.М. Но, конечно, в то время она не отнесла к себе намек о муже, так же как не отреагировала на слова о ее статусе Матери Мира.
– Мне кажется, что окружающие поглощают мою ауру, – сказала она.
– Да, – ответил Учитель.
– Даже самые близкие?
– Да.
– Беру ли я также от них?
– Нет. Матерь Мира.
Во время Бесед иногда происходили необычные явления. Однажды, при спеллировании имени «Локо Мудрый», появились два голубых луча, а Елена Ивановна ощутила ледяное прикосновение к запястью и паутину на ресницах. Голубые лучи Учитель назвал сиянием Локо Мудрого.
Елена Ивановна начала не только видеть, но и слышать. Суть увиденного и услышанного нередко пояснялась во время Беседы на следующий день. Как-то раз руки Владыки показали ей женский портрет в короне.
– Твой. Рани Чарнойя, – отстучал стол, управляемый невидимой силой, следующим вечером.
В марте 1922 года Елена Ивановна увидела яркий свет внутри головы и два светящихся вращающихся диска – ярко-зеленый и серебряный. Во время Бесед стали проявляться синие звезды. А из правого виска будто все время что-то струилось.
20 января 1923 года она увидела работу во много раз увеличенной клеточки своего организма. Клеточка выглядела как чашечка цветка, окруженная сетью сосудов, одни из которых были очень светлые, а другие – более темные. В более темных сосудах пульсировала жизнь – они усиленно работали. И Учитель пояснил, что ей удалось увидеть, как нервы ткут ауру.
23 января 1923 года Елена Ивановна на лилово-розовом фоне увидела мужской лик, который легко можно узнать на картине Святослава «Возлюби ближнего своего (Господом твоим)»: бледное лицо с очень широким лбом; длинные темно-синие, но слегка поднятые в углах восточные глаза; небольшая раздвоенная борода; длинные, ниже плеч, спускающиеся на грудь волосы – светло-русые, довольно мелкими волнами и с прядями, как бы рассеченными на проборе.
Появлялся в видениях и Враг. Иногда Елена Ивановна ощущала его неприятные лучи, направленные на нее, но они растворялись лучом Владыки.
Сны о существовании в отдаленных эпохах продолжались. Особенно замечательной была серия видений о жизни с арабским шейхом Россулом ибн Рагимом.
Диалог седьмой
– Как звали жену Россула ибн Рагима?
– Оллула.
– Она умерла молодой?
– Ты была младше меня на двадцать три года и прожила со мной семнадцать лет. Наш первенец уже три года как учился в Александрии, когда ты снова забеременела и неожиданно ушла, оставив меня безутешным.
– И вхождение в тело Иисуса произошло много позже этого события?
– Не менее чем через двадцать лет. Ты покинула меня за несколько лет до прихода Иисуса в мой шатер. Он был младше меня на семнадцать лет. В момент вхождения в его тело мне было семьдесят семь.