Наконец, в половине десятого ужин закончился, и гостей пригласили выйти наружу, чтобы выпить и поплавать при луне в бассейне с подогревом. Элли была рада получить передышку. Она стояла, не зная, куда пойти.
— Почему вы не со всеми? — спросил какой-то мужчина, оглянувшись на Элли. — Лунный свет и теплая вода — что может быть лучше? — Его глаза блеснули.
Элли чуть не закричала: «Оставьте меня в покое!», но сдержалась. Она сейчас Александрия Фаррел, известная писательница, а не Элли Эббот, так что нужно вести себя соответственно. Поэтому, мило улыбнувшись мужчине, она сделала неопределенный жест рукой, показывающий, что с удовольствием пошла бы с ним, если бы не мешали неотложные дела. Мужчина вздохнул, пожал плечами и вышел к великолепно освещенному бассейну.
А Элли выбежала через боковую дверь и пошла к своему уютному домику для гостей. Сейчас он казался ей воплощением тишины и спокойствия.
Оказавшись в одиночестве, она почувствовала огромное облегчение, но ей все время казалось, что скоро обязательно что-то произойдет. Элли разволновалась, немного постояла на веранде и пошла вокруг дома. Скоро глаза привыкли к темноте.
Прошло полчаса, горный воздух стал холоднее. Элли почувствовала, что замерзла, и вошла в дом. Она попыталась сделать запись в своем дневнике, но вскоре отложила его в сторону: ей было трудно сосредоточиться. Она все еще чего-то ждала. Или кого-то… Она злилась на себя. Ей уже почти сорок и… Да нет, до того дня рождения еще целых три года. Хотя если ее перенесут в будущее так же быстро, как она попала в прошлое, то…
Сорок… Не нужно метаться по комнате, как тигр в клетке. Нужно… Что? Пойти на курсы вышивания?
В одиннадцать Элли приняла душ и заставила себя успокоиться. Она сказала себе, что ведет себя как подросток, что она замужем, и наступил тот возраст, когда нужно думать о рецептах и будущих внуках, которых у нее не будет — ведь у нее нет детей.
Элли забралась в постель и попыталась читать, но не смогла. Тогда она выключила свет и закрыла глаза. К своему удивлению, Элли почувствовала, что очень хочет спать, но внезапный звук снаружи заставил ее быстро сесть на кровати. Раз, два, три, четыре… Четыре глухих удара о деревянный пол. По широкой веранде, окружавшей дом, медленно шла лошадь. Элли слышала стук копыт и звяканье уздечки.
Элли ни над чем не задумывалась. Да, конечно, уже прошел тот возраст, когда вылетают из дома непричесанными и без макияжа, но сейчас Элли не вспомнила о том, как она выглядит. Или о, том, что одета всего лишь в тонкую ночную рубашку.
Она откинула пуховое одеяло и босиком выбежала на веранду. Кругом была непроглядная тьма, и только сквозь деревья иногда проглядывали огни большого дома.
А вдруг ей лишь померещился стук копыт? Она пробежала по веранде к черному входу в летний домик. Там он ее и ждал. Луна светила у него за спиной, и Элли видела лишь темный силуэт. Он был весь в черном и сидел на черной лошади.
Кожа седла заскрипела, и в лунном свете что-то блеснуло. Всадник протянул ей руку. Элли не колебалась ни секунды, ухватилась за его ладонь — большую, теплую, мозолистую — и забралась на лошадь позади него. Ее узкая ночная рубашка явно не подходила для верховой езды. Она задралась почти до бедер и полностью открыла ноги.
Ее руки скользнули по его спине и сомкнулись у него на груди. Элли склонила голову ему на спину и вдохнула его запах. И запах настоящего мужского пота позволял ей еще острее почувствовать, что он — мужчина, а она — женщина.
Его тело двигалось в такт езде, и ее грудь прикасалась к его спине. Как давно Элли не ощущала ничего подобного…
Сначала незнакомец ехал очень медленно, казалось, лошадь на цыпочках обходит владения Вудвордов. Элли видела в лунном свете длинные, низкие строения, и ей нравилось думать, что мир вокруг крепко спит, и только они вдвоем скачут во тьме…
Вскоре она засмотрелась, ослабила свои объятья и подняла голову от его спины. И тут же замерла — он протянул назад руку и провел по ее голым бедрам. Элли чуть не свалилась с лошади… Всадник усмехнулся и тихо приказал: «Держитесь крепче!» Это были его первые слова, обращенные к Элли. Ей понравился его голос, низкий и глубокий.
Вдруг он резко повернул лошадь, и они поехали по тропе. В следующую секунду он перехватил поводья, легко пришпорил коня, и они помчались с такой скоростью, что у Элли закружилась голова.
Потом последовал еще один поворот, и лошадь пошла медленнее. Начался подъем в гору. Несколько раз Элли слышала, как вниз покатился случайно сброшенный камень.