Женщины знают, что, когда они добавляют воды в пересоленное блюдо, то следует добавить и в равной мере других компонентов, чтобы не испортить его вкус. Так и в том, что касается ваших привязанностей к внешнему миру; когда Я их устраняю. Мне приходится делать это различными методами. Я исцелю вас, медленно, но уверенно; чем медленнее Я делаю это, тем надежней результат! Я раскрою ваш Атмалингам — будьте уверены! Да, грядут великие дни; чтобы не лишить себя участия в них, не наступите на собственные грабли! Слушая Мои истории, вы забываете истории внешнего мира и обитаете только в Моих — и постепенно они становятся вашими, и стирается разница между рассказом и жизнью! Что ж, лишить вас вашей прошлой истории входит в Мои планы.
Садашивалингам указывает человека, который навеки — Сварупа (форма) Самого Шивы. Здесь и везде, ночью и днем, в радости и печали — он шивам, полный счастья, благоприятствия и благодати. Анандам — его дыхание, его движущая сила, его образ действий, его внешнее и внутреннее выражение. Всегда и навеки он — Сада Шива! В нем нет уже места противоречиям, высокомерию ума и соперничеству, свойственных нашим ученым пандитам, которые изводят тонны бумаги. Пусть Садашивалингам воцарится в вашем сознании, и всё само раскроется вам, шаг за шагом, милостью вашего Божественного Обитателя.
Прашанти Нилаям, 20.10. 1961 г.
18. САРВАТА ПАНИ ПАДА
Бадрам очень понравился всем своей катхакалакшепой (музыкальным изложением мифологических сюжетов). Он тревожился, что недомогание может ему помешать, но его энтузиазм превозмог телесную слабость, а преданность дала ему сил. Высокие чувства возносили его до небес, хотя голос выздоравливающего едва звучал. И вам выпало суровое испытание — просидеть на корточках более двух часов! Вот подлинное проявление духа: не придавать значения жалобам плоти на временные неудобства.
В чем суть катхи, продекламированной и прокомментированной Бадрамом? Господь, Натана-сутрадарит, тянет за ниточки кукол, участвующих в спектакле. Кажется, что куклы танцуют по собственной воле и по придуманному ими самими сценарию; что нет никакого автора разыгрываемой ими драмы, а сами куклы резвы и жизнерадостны. Но их нити незримы для вас, а ваш разум вводит вас в заблуждение.
Баба запел: "Ум одного человека предпочитает Кришну, другой любит Шиву, а третий — Аллаха, вне всяческой формы". Он добавляет: "Вы заметили, что Мой голос именно здесь умолкает, потому что следующая строка — о том, что кто-то отдает предпочтение имени Саи. Я никогда не призывал людей поклоняться Мне, и отказываться от всех Форм, которые они уже почитают. Я пришел для утверждения Дхармы, и Я не требую и никогда не потребую ваших почестей. Отдайте их своему Богу или Гуру — кем бы они ни были. Я Есмь Свидетель, пришедший, чтобы установить правильное видение.")
В катхе Бадрам говорил вам о Кришне и о Его деяниях — о том, как Кришна убил Своего дядю по материнской линии, и о многом другом. Но таков был Его план, часть Божественной задачи. Когда Истина требует своего воплощения, эфемерные узы материального мира не могут препятствовать ей. Господь заботится лишь о тех, чьи сердца — залог преданности Ему. Его забота — не бхакты (преданные), а бхакти (Преданность). Для Него не имеют значения ни пристрастие к родным, ни эфемерные кровные узы. Многие рассказчики и комментаторы принижают значение Лил (Божественных игр) Господа, чтобы завоевать симпатии простонародья. Они изображают Нараду плутом и интриганом, Вишвамитру — глупцом, Ханумана — мартышкой, а Раму — простым человеком. Они создают у людей впечатленние, что Бог ревнив, корыстен и жаждет отмщения; что Он подвержен порывам страстей. Им нечасто удается раскрыть смысл и значение символов историй, имен и форм героев Пуран. Вместо того, чтобы дать истолкование этих событий в свете раскрытия духа, и судить о действиях персонажей с точки зрения тех времен, они рассматривают их в контексте сегодняшнего дня. Люди должны преображаться, слушая эти истории; их должен охватывать священный трепет, подобный омовению в святой Ганге! Да и сам рассказчик должен стремиться к такому же переживанию, исполняя их как свою подлинную садхану. Ничто иное не приведет в восторг слушателей и не даст радости самому рассказчику.
Конечно, пока ум подвержен сомнениям, вам приходится его очищать строгостью поведения и духовной дисциплиной. Только тогда Истина сможет в нем отразиться — тем яснее и четче, чем чище он сам. Мирские желания должны притупляться, блекнуть и отпадать, как лепестки увянувшего цветка. Их не следует до поры срывать и отбрасывать! Шум базара постепенно сменится безмолвием алтаря; только тогда тайный шепот сознания будет услышан, и вы сможете внять предупреждениям Шастр.