С того времени эти слова Каина стали повторяться во все времена и по всей вселенной. Можно сказать, что там, где Евангелие не было проповедано, они были как бы знаменем всего человечества. Попробуйте отыскать в древних обществах узы, которые соединяли бы людей между собою! Каждая народность составляет отдельное владение, отдельную религию. Даже самое божество каждого народа не переходит границы их владений; чужеземцев они считают за варваров; надежда соединиться под одной религией и составить одно общество, одну душу так далека от воззрений древности, что во втором веке по Р. Х. (по нашему летоисчислению) философ Цельс, этот известный враг христианства, писал следующее: "Только совершенно безумный поверит, что греки и варвары, Азия и Европа, Ливия и другие народности когда-нибудь смогут соединиться узами одной и той же религии". И то, что говорил Цельс с такой уверенностью, разделяли все: и римляне, и греки, и даже евреи. Никто не возвышался над этим эгоизмом, более или менее утонченным. Каждая народность как бы говорила: "Разве я сторож брату моему?". И Рим, завоевывая мир, сближает людей только единством рабства и унижения.
Между различными классами одного и того же народа та же холодность, то же отчуждение. Кто, например, в древности заботился о бедняке, о рабе и каждом нуждающемся?
Бедняк! Хотите знать, что в древности думают о нем? Платон, этот возвышенный гений, которого часто называли предвестником Христа, в своей книге "Республика" задается таким вопросом: "Нужно ли помогать бедняку, когда он болен или страдает?" Он прямо отрицает помощь бедному на том простом основании, что помогать бедняку не стоит - раб! Ни один языческий философ никогда не задумывался о его судьбе. А сирые, убогие и неимущие всей вселенной! В древности, как еще и до сих пор в Китае, в Японии, в Индии, везде, где крест не был водружен, нет ни одной больницы, ни одного убежища для сирот, для старых и для бедных. И разве я сказал слишком много, утверждая, что до распространения христианства и вне его влияния, человек взял знаменем своим слова братоубийцы, и что на все стоны рабов и бедных он всегда отвечал устами своих философов, законодателей и жрецов: "Разве я сторож брату моему"?
Так и кончился бы мир, углубляясь все более и более в эгоизм, если бы не пришел Мессия Христос. Вы, братья, знаете, что сказал Сын Божий, вступая на тяжелый путь Своего уничижения, в конце которого возвышалось Лобное место. Вы слышали Его проповедующим в Вифлееме, Назарете, в Гефсимании и даже на Голгофе. Вы знаете Его, Царя царей, принявшего на Себя, вместе с нашим телом, все уничижение бедности; вы видели Его обремененным нашими скорбями и печалями; вы видели Его до такой степени соединившимся с виновным человечеством, что Он принял на Себя всю тяжесть его греха, весь ужас его осуждения. Когда Спаситель был на кресте, вы слышали эти удивительные слова: "Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?" (Матф. ХХV, II, 46). Да, Он, Святой и Праведный, пострадал за наши неправды. Вот при виде креста сердце грешника затрепетало; на этом кресте виновный человек узнал своего Избавителя. Кровь Распятого пролилась не за кого другого, а за нас, почему и св. апостол Павел пишет: "Вы приступили к Ходатаю Нового Завета‚ Иисусу и к крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр. ХII, 24). Кровь Авеля напоминает нам слова братоубийцы: "Разве я сторож брату моему?" Кровь же Иисуса Христа - это кровь нашего Пастыреначальника, умершего не только за своих братьев, но и за своих врагов.
Мы называем себя христианами, братья! Это значит, что мы должны подражать Христу, следовать Его учению и жизни. У подножия креста мы учимся ненавидеть эгоизм и узнаем, что не должны жить только для себя. Будучи членами одной обширной христианской семьи, мы должны, по мере сил наших заботиться о наших братьях, быть их стражами. Но где же наши братья? Спросите у Христа. "Когда Я буду вознесен от земли, всех привлеку к Себе" (Иоан. ХII. 32), говорил Спаситель... да, всех людей!
Руками, распростертыми на кресте, Он хочет обнять все человечество, не только детей Авраама, но и всех детей Адама. Найдите хоть одну душу, которую бы Христос отталкивал, хоть одну такую, за которую бы Его кровь не пролилась. Итак, ваши братья - везде. Ваши братья не только те, которые нас любят, но и те, которые вас ненавидят; не только те, которые близки с вами, но также и те, которые не имеют общения с вами. Вы, которым Господь послал богатство, должны видеть брата в бедняке, живущем возле нас, а для вас, неимущих, братом будет богач, к которому вы питаете порой скорее зависть, нежели любовь. Вы, одаренные образованным умом, должны видеть своего брата в каждом простолюдине, с которым вы не имеете почти ничего общего, язык которого вы едва понимаете для нас, людей счастливых, братом будет тот несчастный, падший человек, который принужден влачить по улицам печальное бремя нищеты, падения и унижения.
Наши братья-это мытари, это те, которых общество отвергает и изгоняет от себя. Наконец, за пределами просвещения и христианских церквей нашими братьями будут порабощенные пленники и невольники, которым человеческая жадность все еще отказывает в правах и звании человека. Наши братья - это язычники, идолопоклонники, обычаи которых способны нас оттолкнуть своею жестокостью; это дикие, живущие в Австралии и других странах, по поводу которых некоторые скептики с улыбкой вопрошают себя: "Стоило ли какого-нибудь папуаса снабжать бессмертной душой". Наши братья - везде. Когда мы идем, проповедуя по всему свету божественное милосердие, призывая в обитель Отца заблудших грешников, то мы говорим им всем, как посланные рабы в притче: "Придите, потому что еще есть место" (Лук. XIV 22). Везде зовем на пир любви Божией бедных и богатых, образованных и невежественных, добродетельных и порочных, до того дня, когда из самых отдаленных стран мрака последний из людей займет в свое время место на этой трапезе.
Такова, братья, идея человеколюбия, которую внушает нам христианство. В наше время мыслители и сами неверующие усвоили эту мысль и хвалятся ею. У нас есть философия, которая носит название философии гуманизма, как будто она была первая, которая стала заботиться о человечестве. Мы не поддадимся этому заблуждению, потому что мы хорошо знаем, что идея гуманности есть идея христианства, идея, возникшая впервые у подножия Креста. Человечество только с того дня поняло, что оно составляет одну семью, когда наш Пастырь умер на кресте для того, чтобы собрать воедино рассеявшихся овец. Итак, мы - стражи наших братьев; их интересы - суть наши интересы. Вот общая истина, которую я напоминаю вам, братья! Но эта обязанность, которая лежит на каждом из нас, - обязанность быть стражами наших братьев, представляется нам под двумя видами, которыми мы и займемся. Человек состоит из двух начал: из тела и души; он страдает телесно и душевно. Из этого исходит для нас двойная миссия: мы призваны утешать временные бедствия человеческие, и в то же время спасать души. Перед этой двойной миссией мы все, может быть, не раз говорили: "Разве я сторож брату моему?"
Иисус Христос встречал страдания того и другого рода, о которых я только что сказал. Посмотрим, как Он относился к ним. Прежде всего, Спаситель встречал два вида телесных страданий, наиболее распространенных между людьми: это болезни и бедность. Евангелие повествует нам, что делал Христос для облегчения этих страданий. Мы всегда видим Его, окруженным бедными и больными. Это, если так можно выразиться, было общество, к которому Спаситель особенно был близок; для них он творил чудеса. И посмотрите, как эти несчастные стремятся к Нему! Если вам надо знать, где находится Христос, стоит только посмотреть, куда идут бедняки, потому что, прежде чем Он появится, их крики уже призывают Его. Их-то именно восклицания "Осанна Сыну Давидову, Осанна!" и возбудили Иерусалим к торжественной встрече, которая Ему была оказана. Я знаю, что и в этих восклицаниях толпы звучал голос своекорыстия, искавший во Христе руку помощи, руку, которая кормила их и утешала. После эти же бедняки будут избегать Его и даже, может быть, будут поносить. Но именно поэтому-то Его любовь и представляется еще более удивительной, возвышенной и божественной. С каким нежным попечением Христос заботится о них! Из их среды Он выбирает своих учеников. Он не обращает внимания на земной блеск, на величие Тиберия и славу Цезаря, но Он увековечивает имена какого-то Лазаря и какой-то Марии Магдалины, показывая этим самым, что Он сделал из бедных, ничтожных и обиженных. Спаситель родился среди бедняков. Он живет с ними и умирает с ними, так что на какой бы странице вы ни открыли Евангелие, вы везде найдете имя Христа, связанным с именем бедняка. И вот черта еще более изумительная, о которой я вспоминаю всегда с особенным умилением, это именно то, что Спаситель перенес Свою заботу о бедных и больных, с которыми был неразлучен в продолжение Своей земной жизни, в самую вечность. Христос хочет быть навсегда соединенным с бедным и больным. Оставляя землю, Он избрал их Своими представителями и имеет быть с ними во веки веков на небе.