Но как это — возлюбить Бога всем сердцем? Эмоции здесь ни при чём, потому что они из области плоти. Интеллектуальные выкладки очень мало помогают: размышления о любви далеки от любви. Так что же это такое «любовь»?
Узнаешь любовь, когда полюбишь
На самом деле, ответ на поставленные вопросы может быть дан, но мы пока не способны его получить. Приведём земной пример. У пятилетнего мальчика старший брат полюбил девушку и переживает: то предаётся радости, то печали, с младшим братом не хочет в шахматы играть. Младший огорчается, спрашивает старшего: «Ну, чего ты?» Но, как бы старший ни пытался ему объяснить свои чувства, тот не сможет его понять из-за недостатка своего жизненного опыта.
Или вот ещё пример. Бывает, какой-нибудь юноша читал, слышал о любви; ему нравится любовь, он хочет полюбить кого-нибудь, даже полуосознанно пытается влюбиться и, наконец, внушает себе, что влюбился. Но когда, если так случится, он влюбится по-настоящему, тогда поймёт разницу между чувством, пронизывающим и пленяющим всю душу человека, и представлением о чувстве.
Когда Бог откроет наше сердце для истинной любви, тогда поймём, что хотя раньше мы слышали и читали о ней, но любви совсем не знали.
С ревностью любит Бог
Давая нам спасительную заповедь о любви, Бог неслучайно сказал всем сердцем твоим (Лк. 10, 27 и ещё целых 8 мест в Библии), потому что Он хочет нашего неразделённого сердца. В Евангелии Царство Небесное сравнивается с сокровищем, скрытым в поле, и с драгоценной жемчужиной (см. Мф. 13, 44-46); человеку для приобретения их пришлось продать всё, что он имел. Не случайно сказано: «всё», и апостол Иаков прямо пишет: До ревности любит дух, живущий в нас (Иак. 4, 5). А в предыдущем стихе он обличает: Прелюбодеи и прелюбодейцы! Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога ? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4).
Почему апостол Иаков называет нас прелюбодеями? Потому что мы изменяем своему Небесному Жениху, предаваясь самым разным вожделениям. Бог же любит нас истинно, а значит, с ревностью. Он отдаёт нам всего Себя во Христе, но и от нас ожидает полной самоотдачи. (Кстати сказать, полная самоотдача Богу отнюдь не мешает христианину исполнять свои гражданские и семейные обязанности.) Он не удовлетворяется тем, что мы отдаём Ему какой-то кусочек своей жизни, а большую часть жизни отдаём земле и суете. Если мы что-то и отдаём Богу, то обычно для своего спокойствия (тоже для земли), а вовсе не желая войти в общение с Ним и быть в Царстве Небесном.
Поэтому, даже если представить, что мы получили бы от Бога дар любви к Нему, мы не перестали бы Ему изменять. Но Бог на это никогда не согласится. Хотя Он нас и любит, и желает нам вечного блаженства, но по кротости и целомудрию Своему Бог попустит нам навеки остаться с нашей любовью к суетным вещам, которая проявится в вечности как огнь геенский. Так что к принятию дара Божественной любви нужно сначала подготовиться — постараться исполнением заповедей Господних очистить свою душу от страстей.
Неверная душа
Далеко не безобидны все те простые привязанности, которыми мы опутаны. И то нужно, и это нужно, и это не грешно, и тем я никого не обидел... Вышла девушка замуж, идёт с молодым супругом по улице. То одному встречному подмигнёт, то к другому невзначай прижмётся. А что она такого сделала? Да ничего. Просто она неверная жена.
Как бы ни были привычны и благовидны наши страсти, лучше будем честно называть их греховными страстями, а не простительными слабостями, мол, все мы человеки. Будем со страстями бороться — тогда Бог нам поможет и нас простит, и признает своими, хоть и немощными, но всё же верными чадами.
Мы по-разному ждём встречи с Господом
Всем нам — рано или поздно, во временной жизни или уже в вечности — предстоит встретиться с Богом лицом к лицу, но по-разному мы ждём этой встречи, как, бывает, по-разному ждут жёны своих на время удалившихся мужей.
Одна так тоскует по мужу, что ничто её не может утешить, она и пищу-то принимает, только чтобы дожить до встречи с ним. Вот образ совершенной любви к Богу. Но эта любовь — дар Божий, мы не можем и даже не должны пытаться искусственно в себе её возбудить.
Но есть другая жена. Она не так тоскует без мужа, как первая, однако и не осуждает её, не завидует ей, а, укоряя себя за недостаток любви, старается подражать истинно любящей подруге и тоже, хотя и не естественно, а с усилием, воздерживается от утешений, надеясь получить их с лихвой, когда вернётся супруг. Надежды этой доброй жены оправдаются, и её встреча с мужем будет радостной. Таков подвижник, не достигший совершенства, но стремящийся к нему.