По милости Божией, даже одна секунда, употреблённая во славу Божию, не останется без плода. Увидит Бог, что мы дорожим «секундами», и даст нам больше. Увидит, что и большее мы посвящаем Ему, и безмерно обогатит нас.
Вспомним притчу о талантах (см. Мф. 25, 21—30), где Господь говорит трудолюбцу: хорошо, добрый и верный раб; в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. А о том, кто полученный талант (секунды, которые имел власть посвятить Богу) скрыл в земле, сказано: негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов.
Помыслы во время молитвы
Есть притча о соотношении молитвы и духовной беседы. Встретились два старых священника. «Нынешнее духовенство, — говорит один, — совсем обмирщилось, не то, что наше поколение. Помнишь, когда мы с тобой служили в соборе, какие духовные беседы вели на шестопсалмии!» Ирония понятна: шестопсалмие не время для бесед. Но и вообще, хотя говорить и размышлять о благочестивом и полезном само по себе неплохо, однако это не молитва.
От молитвы не следует отвлекаться ни на какие размышления. Речь идёт здесь не только о греховных помыслах, потому что греховные помыслы должно всегда отсекать (как раз молитвой), а о любых. Какие бы ни были помыслы — добрые, злые, средние — во время молитвы оценка им одна: мухи в супе. Красивая муха или некрасивая, маленькая или большая — любая, нужно её из тарелки выбросить поскорее, а то суп нельзя будет подать на стол.
«Во время молитвы не рассматривай даже и нужных и духовных вещей, — советует прп. Иоанн Лествичник. — Если же не так, то потеряешь лучшее» (Слово 28, 59). Бывает, во время церковной службы или чтения домашнего молитвенного правила приходят по видимости полезные, даже важные мысли. Нужно и их отложить, сказать Богу: «Господи, помоги мне сейчас нерассеянно пребыть в молитве, а потом с Твоей помощью я займусь необходимыми делами».
Тем более это касается внутренней сердечной молитвы, которая должна была бы у нас быть непрестанной. Поскольку она у нас далеко не непрестанная, нужно особенно дорожить этими малыми периодами, или даже моментами, когда Бог благословляет нас Ему сердечно помолиться, и не отвращаться от Него самовольно, пока сама молитва нас не оставит по нашему недостоинству.
Когда рассеиваемся хуже своей меры
У каждого есть обычная для него мера рассеянности. Но бывает, мы рассеиваемся хуже своей меры, тогда имеет смысл обратить внимание на то, куда отвлекается ум.
Если что-то нас пугает, нужно укрепиться в вере в Бога, помолиться о помощи Божьей, предать себя в руки Божьи. Если чего-то очень хочется, тоже нужно возложить всё упование на Бога и припомнить, что Бог лучше нас знает, что нам полезно, и пошлёт всё полезное. Бывает, переели, и это мешает молитве. Нужно укорить себя, смириться, а впредь быть осторожнее. Бывает, прогневали Бога самопревозношением или осуждением ближнего. Это больше всего мешает молитве, оскверняет её. Заметив особое увлечение гордыми помыслами, нужно усердно покаяться, укорить себя.
После такого разбора (на него бывает достаточно нескольких секунд) следует, смирив свой помысел и укоряя себя, опять обращаться к молитве.
А бывает, при больших искушениях помыслы так захватывают душу, что ум никак не собрать. Тогда полезно, если позволяют обстоятельства, просто молиться вслух. Этим наше внимание привлекается к молитве, ум успокаивается и начинает молиться, сердце располагается к молитве.
Помыслы не безобидны
Недооценка греховных помыслов происходит по двум причинам. Во-первых, за них не наказывает общество, да и близкие, не зная наших мыслей, не осуждают нас за них. Во-вторых, в мысленных грехах каяться легче, чем в совершённых делом. Это действительно так. Если каяться.
Но принятый и нераскаянный греховный помысел, проникая в сердце, отравляет его, овладевает им и развивается, питаясь нашими душевными силами. А потом, как сказано в Евангелии, из сердца исходят... убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15, 19). Так что помыслы не безобидны.
В аду нет молитвы
Бог бесконечно милостив, и, казалось бы, если грешник даже из ада воззовёт к Богу, то Бог его простит. Но, если бы в аду можно было молиться, это уже не был бы ад. В том-то и дело, что молитва в аду невозможна. Все мы имеем печальный опыт, когда придёшь в церковь, хочется помолиться, а мысли рассеиваются, дома встал на молитву, а мысли разбежались.
А в аду ум не просто рассеян, он разодран. В земной жизни помыслы только слегка раздёргивают ум немощного человека, а там они буквально разрывают его. Ум разложен на помыслы и в тот же момент на каждом неотвязно собран, и человек не может вспомнить о Боге — томится, но не может. И если уж человек впадает в такое состояние, то это полная безнадёжность.