Со всем этим можно было бы справиться, если бы не третья причина. Можно усилить воздержание в пище. Это не так трудно. Мы знаем, что многие неверующие люди только ради похудания сурово голодают. Подвижники «восточных» религий строго постятся ради своих гордых желаний войти, как им кажется, в высшие духовные состояния. Кроме того, можно отсечь и многие наши заботы, освободиться от многих дел. Можно, наконец, и в пустыню уйти. Сел на поезд, уехал в глушь, ушёл в горы, уединился — и живи там. Но есть то, от чего не убежишь, то, с чем придётся бороться всю жизнь. Это — гордость.
Именно она делает нас противниками Бога. Гордость — это не только мысль, думать о себе я могу что угодно. Гордость — это моё глубинное переживание, что я обладаю ценными духовными качествами. Что я Богу чуть ли не подарок преподношу своей молитвой, что это мой подвиг, мой достойный поступок. Вот это и делает нас мерзкими перед Богом.
Произнося святые слова Иисусовой молитвы, прося Господа о помиловании, нужно осознавать смысл прошения. Помнить, что мы — приговорённые смертники, что своей греховной жизнью мы осудили себя на вечную адскую муку. Нужно понимать и чувствовать, что мы именно помилование себе вымаливаем. А у нас получается иначе. Прочтём сколько-то раз молитву Иисусову и уже всё забыли, не только в помиловании не нуждаемся, но ощущаем себя достойными венцов в Царстве Небесном.
Так что не будем удивляться, когда не даётся нам молитвенный дар, но будем просить Бога очистить нас от того, что мешает нам молиться, и сами будем всеми Богом данными силами стараться очиститься от связавших душу страстей.
ГРЕХОВНЫЕ СТРАСТИ И БОРЬБА С НИМИ
Смертельные объятия страстей
Страсти — источник страдания
Слово страсть родственно слову страдание. Что значит иметь страсть к пище? Если нам не дают пищу, которую мы любим, мы страдаем и по возможности стремимся эту пищу получить. Или если кто-то страстно любит какого-то человека, то он страдает, когда любимый от него далеко. Человек страстно любит самого себя, воздвиг из своей самости в сердце идола, поэтому, когда этого идола кто-нибудь не почитает, он оскорбляется и страдает. И пока человек с Божией помощью не победит свои страсти, он, естественно, не может иметь мира и покоя сердечного.
Чья победа — зависит от нас
В «Братьях Карамазовых» Достоевского есть прекрасные слова: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Но как же так? Ведь Христос Своей крестной смертью уже победил диавола.
Хотя дьявол побеждён Христом и вся сила его сокрушена, но это не лишает человека свободы выбора. И кто победит в конкретной схватке в конкретном человеческом сердце — каждый решает сам. Бог проповедует истину и зовёт в Царство Небесное. Дьявол обманывает и соблазняет. А кого человек изберёт, тот и станет владыкой его сердца.
Мытарства — порождение наших страстей
Когда душа выйдет из тела, ей придётся окончательно расстаться со всем земным, к чему она здесь прилепилась. И чем нам слаще и уютнее было тут, тем ужаснее, невыносимее будет после смерти. Тогда окажется: всё, что нас огорчало и раздражало, — было полезно, было даром милости Божией. А многое из того, чего мы хотели, чему радовались, было во вред, являлось искушением.
Не перечислить того значительного и ничтожного (по человеческим меркам), грубо греховного и благопристойного на вид, к чему мы привязываемся сердцем, что отлучает нас от Бога. Не будь этого, не было бы и мытарств. Ведь они в том и состоят: мы расстаёмся с тем, что полюбили. Посмертные мытарства — это порождение наших привязанностей, страстей.
Лишают нас свободы страсти
Когда душа охвачена душевными и телесными желаниями, мы не в состоянии слушаться Бога, жить по Его заповедям — желания связывают, а иногда и раздирают нас. Собрать внимание на заповедях Божиих — первый шаг к освобождению от власти страстей. Старание исполнить заповеди — истинный путь, а исполнение их (любовь к Богу и ближнему) — совершенная свобода.
Внутренняя свобода никак не зависит от общественного положения человека. Оно может быть высоким, но если человек при этом связан своими страстями, он не свободен. Даже абсолютный монарх — раб, если он — раб страстей. И, наоборот, при самом низком положении (находясь в концлагере, сидя в одиночной камере и т. п.) человек может оставаться внутренне свободным, если не расстаётся с Богом. Мы связаны по рукам и ногам своими страстями. Лишают свободы нас они, а не внешние обстоятельства.