Маленькие и большие грехи
Всякая греховная страсть губительна, и любой нераскаянный грех может лишить человека вечного блаженства. Но всё-таки между ними есть разница. Об этом писал архимандрит Феофан Новоезерский своей духовной дочери: «Одни грехи повседневные, другие смертные. За смертный грех требуется большее покаяние. А рассмеяться случится, тотчас скажи: согрешила, Господи, прости; мысль дурная пришла: Господи, отыми от меня весь помысел лукавый видимого сего жития; случится солгать: Господи, прости моё согрешение».
То есть в малых повседневных и даже ежеминутных грехах нужно постоянно приносить покаяние Богу и не смущаться. Если нас на улице дразнят мальчишки, очень глупо останавливаться и ругаться с ними. Нужно идти своей дорогой. Когда же случается что-то серьёзное, например, бандиты нападут, надо звать на помощь и защищаться или убегать.
В духовной жизни — так же. Усиленного внимания требуют сильные искушения (даже если разовые) и постоянные приражения страстей (даже если слабые). Их нужно исповедовать духовнику, просить его молитвенной помощи. Бывает нужно разобраться и в причинах усиления брани. А обычные ежеминутные поползновения в помыслах и сердечных движениях не требуют особой исповеди. Это повод для постоянного, покаянного самоукорения.
Правда, существует опасность, на которую указывал святитель Игнатий (Брянчанинов). Верующего церковного человека сатана обычно и не искушает на грубый грех, так как из-за страха Божьего душа его восстаёт, противится и уклоняется от явного греха. Тут гораздо эффективнее грех мелкий. И сатана соблазняет нас на незначительные проступки, которые, если останутся нераскаянными, погубят человека точно так же, как грехи великие.
Добрые привязанности — добрые оковы
Страсти — это необязательно пьянство, блуд, воровство, что-то явно плохое. Часто они имеют благопристойный вид. Человек сильно привязан к своим детям, родственникам, всем сердцем любит науку, искусство, свою работу. Это, казалось бы, добрые привязанности, но... ведь привязанности. Значит, они привязывают, а иногда буквально пригвождают человека к земному, временному. Не осудив их в себе, не избавившись от них, мы Царства Божия достигнуть не сможем.
Временное всегда обманывает нас
Истинный Источник блага — только вечный Бог. Временное всегда обманывает нас. Мы связаны между собою многими узами, многими чувствами. В них немало доброго, без них трудно было бы даже выжить, они поддерживают нас в нашей человеческой немощи. Но они и связывают нас — узы есть узы. А надежда на них — надежда ложная.
Мы привязываемся душою к людям, а они умирают. Пристращаемся к занятиям, но те исчезают, или перестают нас интересовать, или мы теряем способность к ним. Строим себе дома, приобретаем вещи, готовим пищу. Всё съедается, проживается, ломается. И в конце концов мы сами исчезаем из этого мира.
Если мы не перерастём столь дорогие для нас привязанности, не обретём свободу и опору в Божественной любви, то в вечности окажемся в великом бедствии: временная поддержка исчезла, как временная, а связать себя вечными спасительными узами с Богом мы не позаботились.
Поэтому дьявол всеми силами старается засорять наш ум пустыми помыслами, чтобы отвлекать от главного, чтобы мы вовсе забыли, что смертны, и жили как бессмертные на земле. Может враг и о смерти напомнить, но нашепчет ложь — вселит в нас животный страх смерти.
И тогда от испуга мы вновь впадём в суету, начнём чрезмерно заботиться о своём физическом здоровье.
Святые отцы пишут: если бы человек помнил о смерти, то никогда бы не согрешил. Имеется в виду не малодушный страх вроде: «вот я умру — и уже никогда не буду пить кофе!», а спасительный страх посмертных мытарств и Страшного Суда.
Возненавидь, чтобы возлюбить
Господь сказал: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37). Эти евангельские слова обычно воспринимаются с каким-то внутренним сопротивлением. Ведь любовь к родным — это пример самой сильной земной человеческой любви.
Мало того, смысл приведённых слов Спасителя даже не в том, чтобы Бога любить, скажем, в сто раз больше, чем своих детей. Нет, здесь различие качественное — ничто не может быть поставлено вровень с Богом, всё сердце должно быть отдано Ему. Не возлюбив всецело одного лишь Бога, невозможно быть с Богом. Слова тяжёлые, страшные для нас, столь многое возлюбивших на земле.