Сын. Но неужели никакого исторического взгляда на науки и их взаимную связь между собой не было ни у Сен-Симона, ни у Конта? Мне кажется, что у настоящего ученого это невозможно.
Отец. В части самого предмета научного исследования — природы и человека — не было. Но в части наук был. Он состоял в том, что расположение наук в ряд от простого к сложному соответствовало той последовательности, в какой возникали и развивались сами науки. Сначала возникла и развилась группа математических наук, включая сюда механику и астрономию (тогда астрономия была механикой небесных тел). Затем возникли и развились физика и химия, а уже после них физиология. При этом Конт пошел дальше своего учителя и выделил из физиологии социологию (учение об обществе).
Сын. Выходит, что позитивисты внесли что-то положительное в разработку классификации наук, не правда ли?
Отец. Да, конечно. Уже одно то, что Сен-Симон и его ученик Конт при расположении всех наук в последовательный ряд учитывали историческую последовательность возникновения и развития отдельных наук, причем сначала тех, у которых их предмет был самым простым по сравнению с предметом позднее возникавших наук, предмет которых становился все более и более сложным. Но и тем, что позитивисты располагали науки в порядке возрастания сложности их предмета, они готовили почву для введения идеи развития в область классификации наук. Русский ученый-дарвинист Климентий Тимирязев говорил, что в пользу признания идеи развития существуют два довода. Один из них (динамический) позволяет непосредственно наблюдать процесс развития, превращения и переходы одного в другое. Второй же (статический) состоит в том, что сопоставляются между собой представители различных стадий развития данного организма, причем в том порядке, в каком из низших, зародышевых форм последовательно образуются все более и более высокие и развитые. Так в лесу можно наблюдать все стадии развития какого- либо дерева, начиная с семечка и кончая взрослой особью. Если все эти стадии расположить в ряд в возрастной последовательности, то легко создается впечатление того, как происходит развитие этого дерева. Раньше я это для простоты и образности охарактеризовал тебе сравнением с тем, что тело, разрезанное на разобщенные части, было спрыснуто мертвой водой. Такова была классификация позитивистов первой половины XIX века.
Сын. А как эта классификация была спрыснута живой водой?
Отец. Это сделал Энгельс в 1873 году. Он заметил, что учение о превращении энергии охватывает ее виды, действующие в неживой природе: простейшее механическое движение, от которого осуществляется переход к физическим видам движения, а от них — к химическому движению. Мы с тобой об этом подробно говорили в Прошлый раз, и мы проследили наглядно весь процесс последовательного перехода от более простых видов энергии к более сложным, вплоть до химического, на примере зажигания обычной спички. Но вот ты уже тогда обратил внимание на то, что этот ряд обрывается на химии и не включает в себя науку о живой природе — биологию, не говоря уже о человеке, о человеческом обществе. Вот и Энгельс это видел и старался решить задачу — охватить все науки единой идеей развития — от простейшего движения, низшего (механического), до сложнейшего, высшего, связанного с человеком, с обществом и мышлением.
Сын. Как же решил эту задачу Энгельс? Он, наверное, ввел представление о жизненной энергии и о социальной и психической энергии, чтобы все виды энергии охватить общим представлением об их способности развиваться и переходить друг в друга?
Отец. Нет, мой друг, на этот раз ты не угадал. Этого сделать нельзя, так как энергия есть мера движения только в отношении неорганических видов движения. Подвести сюда же, под одно и то же понятие энергии, живую природу и в особенности общественную жизнь и психику человека означало бы отрицание качественного своеобразия высших ступеней развития материи, а значит, переход на позиции механицизма. Энгельс поступил иначе: он выдвинул понятие формы движения — более широкое, нежели вид энергии. Тогда к формам движения могут быть отнесены не только механическое движение, физические формы движения и химическое движение, но и биологическая форма движения.
Сын. Но ведь главное здесь было в том, чтобы раскрыть переходы между различными формами движения?
Отец. Совершенно верно! Все дело именно в этих переходах. Только они и могли оживить всю классификацию наук и снять жесткие разграничительные перегородки между науками. Ведь если предметы этих наук способны развиваться и переходить друг в друга, то и сами науки, изучающие эти предметы, приобретают ту же способность, то есть оживают, приходят в движение. Когда Конт составлял свою классификацию наук он назвал ее «иерархическим» рядом наук, восходящим от простого к сложному), то ведь тогда не был еще открыт закон сохранения и превращения энергии и в науке еще царила вера в неизменность. Во времена же Энгельса эта вера была уже разрушена, и можно было сделать дальнейший шаг вперед в направлении более широкого и глубокого проникновения идеи развития в науку. Этот шаг и сделал Энгельс.